Ленинские гуманисты, цвет партийной интеллигенции, они умели внести

благородство в самую ожесточенную борьбу. Где они теперь? ‐ Смерть в далекой

Ментоне да почетная ссылка в Скандинавии. Где теперь первые ленинские наркомы ‐

Антонов‐Овсеенко, Крыленко, Глебов‐Авилов? Нет и нет! Они не могли стать врагами

народа.

Лида не верила так же, что Иван Москалев ‐ враг, После его ареста ослабла

ненависть к нему, будто стала теперь излишней. Москалев был влюблен в крутую руку

Сталина. И эта рука воздала ему.

Мы поднялись на земле для того, чтобы стать неизмеримо выше всей извечной

мерзости, чтобы полностью очиститься от нее, чтобы в своем облике явить человечеству

совсем новое, чистое и светлое, лицо. Москалев надругался над Лидиным символом

веры: над прозрачною ясностью отношений. Он сделал это в семье. А Сталин замутил

прозрачную ясность отношений в целой стране…

Схлынул и тридцать седьмой год, утянув с собой Одним из последних Семена

Шмидта ‐его любили новосибирцы, много лет руководил он коммунистами города, до

революции он был грузчиком на пристани, заводилой всех забастовок.

‐ Я дам тебе рекомендацию‚ ‐ сказала Лида, сухими глазами глядя на сына.

‐ Так... ты ж ‐ мать.

‐ Я коммунистка. Я воспитала тебя для партии. И теперь ‐ пора. В трудное время

всегда раньше приходит пора.