Он побежал к капитану и торопливо рассказал ему о том, что видел. Капитан тоже не отличался добротой. Выслушав матроса, он отбросил в сторону географические карты и направился прямо в отсек Деда. Увидев, что матрос сказал правду, он разозлился еще больше. Он так орал, что Джевдет и Джеврие растерялись и не могли понять, куда они попали. Слушая незнакомую речь капитана и матроса, они могли только догадываться, о чем те говорят.

— Ты знаешь мой приказ! Почему взял их на борт?

— Я не брал их, мой капитан!

— Кто же взял?

— Не знаю.

— Какой они национальности?

— Кажется, турки.

— Хорошо. Тогда почему ты не сообщил, что они на пароходе? Может быть, не знал?

— Знал, мой капитан. Виноват. Так уж случилось, расчувствовался. Вспомнил свое детство.

Капитан усмехнулся:

— Детство вспомнил! Старый дурак!

— Так точно — дурак. Ну, а что, если детишек все же взять с собой, господин капитан?

— Довольно болтать!

Ребят взяли за руки, повели по каким-то длинным коридорам. Посадили в тесный кубрик. Капитан распорядился сдать их в первом же турецком порту полиции.

Давно уже закрылась дверь и замолкли сердитые голоса людей, говоривших на непонятном языке, а они все еще не могли прийти в себя. Джеврие вцепилась обеими руками в крепко сжатый кулак Джевдета, боясь вымолвить слово. Широкие черные брови Джевдета были гневно сдвинуты.

Что теперь с ними сделают? Полиция и даже тюрьма не пугали его. Самое неприятное было то, что ему не удалось осуществить задуманное, и Хасан оказался прав. Может, они никогда не встретятся, но Хасан обязательно скажет Кости: «Что? Разве я не говорил?»

Обхватив руками голову, Джевдет сел на единственную в кубрике койку, покрытую верблюжьим одеялом.

Джеврие осторожно подошла к нему, села рядом. Ей хотелось обнять его, утешить: «Не расстраивайся, Джевдет-аби! Не смогли уехать? Ну и пусть! Не поедем! Да я никогда и не верила, что мы уедем. Села на пароход только из-за тебя. Брось! Не думай об этом!» — но она не могла решиться. А если он вспылит? Или разозлится? Даже ударит ее?

Она украдкой взглянула на Джевдета: на глазах у него были слезы.

— Ой-ой!! — вырвалось у Джеврие.