Шварц взял в обе руки шпагу и выслушал все, что обер-полицмейстер вспомнил про анненский крест.

- Заговор, - подумав, произнес он. - Заговор, сударь, в кой вовлечен, статочно, сам наследник-цесаревич. Голштинцы, пересидев пору его отрочества и дождавшись его возмужания, хотят сделать его соучастником в возвращении самозванца, коего он, возможно, родным отцом ныне почитает. А коли явится, что маркиз Пугачев все же самозванец, то наследник-цесаревич будет скомпрометирован соучастием и станет игрушкой в их руках, пока жива государыня, а может, и далее…

- Этого нам только недоставало, - подытожил Архаров. - Постой, постой, постой…

Мысль ускользала, мысль никак не давалась, чего-то недоставало, чтобы она воплотилась в слово. Архаров с неожиданной для Шварца поспешностью вскочил.

- Карету! - крикнул он. - Живо! Ну, черная душа, моли Бога, чтоб я угадал! Реляции! Вот в чем загвоздка - понял?

- Я всегда за вас, сударь, Бога прошу, ибо неблагодарность есть тягчайший из грехов, - сообщил Шварц.

Архаров пронесся мимо него забавной своей побежкой, выскочил в коридор, на крыльцо и разразился бранью - каждый миг промедления казался ему преступным.

Помчался он к князю Волконскому. У того дома хранились присланные из Москвы письма и военные реляции. Увидев гору бумаг, Архаров охнул и едва удержал в себе матерный комментарий. Но милостив Бог - и часа не прошло, как искомое сыскалось.

Двадцать второго марта самозванцева фортуна временно от него отвернулась - регулярные части отвоевали крепость Татищеву и погнали маркиза Пугачева, отбирая крепости одну за другой. Ежели бы тот, кто затеял стрелять в Архарова, желал лишь погибели обер-полицмейстера, и не более того, покушения бы продолжались и после того числа. А меж тем даже ни одно подозрительное рыло не было замечено поблизости от Пречистенки. Стоило самозванцу перейти в наступление и взять крепость Осу - тут же состоялась попытка похищения бессловесного горемыки.

Все увязывалось вместе, все перепуталось между собой, но стали уж выявляться некие новые связи, не менее опасные, чем предполагаемая попытка Ивана Ивановича Осипова, он же Каин, вновь воцариться на Москве.

Архаров поехал обратно к Рязанскому подворью. Там его ждал Ушаков.

- Ваша милость, французенка по прозванию Фонтанжева домой уезжать собралась и все имущество свое по дешевке уступает, - доложил он. - Товар там разный, всякое добро из лавки, с собой только ценное берет. Домохозяин уж других нанимателей ищет. Мебели она девке Катерине, что у нее в услужении была, оставляет. Не сегодня-завтра уедет - лавка уж закрыта.