- Тимоша, едем в контору. Раздобудь для меня экипаж.

- Нет! - возразила вновь оказавшаяся рядом Дунька. - Тут еще что-то, человек взаперти сидит, вопит…

- Какой человек, Дуня?

- Там. В парке, в заколоченном доме.

- Человек в заколоченном доме вопит? Тебе не померещилось?

- Нет, сударь, - отвечала Дунька. Выплакавшись, она сделалась сердита и глядела на Архарова с великим недовольством.

- И где ж тот дом?

Дунька задумалась.

Коли бы аллеи были прямые - она бы могла указать точно. Но кривизна аллей и их сложные перекрестки были виной и тому, что не нашли впопыхах извозчика в боскете, и не смогли вовремя увезти актерку. Теперь же, поди, и увозить было некого - разве что в храм Божий, на отпевание.

Архаров увидел, как Дунька глядит на большие двери театра, и понял - едва выведут бунтовщиков и начнут выпускать московских бояр, как она ринется отыскивать актерку. Не сомневаясь, что князь успел прикончить невольную участницу своих опасных проказ, Архаров решил отвлечь Дуньку и избавить ее от общества покойницы.

- Показать можешь? - спросил он.

- Могу.

- Пойдем.

Дунька посмотрела на него недоверчиво - ей казалось, что довольно послать туда кого-нибудь из мужчин посильнее, чтобы выломать двери. Но коли самому обер-полицмейстеру угодно - пусть прогуляется, ему не вредно!

- Тучков! Не выпускай бояр, покамест я не вернусь! Князя тоже придержи. Кто там из наших? Ваня! Клашка! Клаварош! Ступай с нами, мусью.

Удивительно, но заколоченный дом нашли без затруднений.

Стоило заговорить о том, что двери так просто не вышибешь, внутри опять хрипло заголосил мужчина.

- А доски от окон мы запросто отдерем, - предложил Клашка. - Угодно, ваша милость?

- Отдирайте. Поглядим сперва, кого там черти гребут. Может, и выпускать его не стоит, - пошутил Архаров, не стесняясь Дунькиного присутствия - она от него в постели еще и не то слыхала.

В четыре руки высвободили одно окно. Оно тут же распахнулось.