И ничего не требовалось объяснять.

Она была спасена, спасена!

Тереза, уложенная на постель, сама притянула к себе этого человека, наслаждаясь его молчанием, и тяжестью его огромного тела, и атласной кожей под кончиками своих пальцев. Спасение могло быть только таким - страх исчез, огромное понимание возникло. Да, этот человек понимал ее более, чем если бы жил с ней рядом, в одном доме, годами делил ложе, и слышал в музыке то же, что и она. Его странные поступки происходили как раз от понимания - Тереза помнила все, и подарок, присланный с молодым гвардейцем, и векселя, будь они неладны, и его молчание в кабинете, когда она вернула деньги, и нежелание ее удерживать, и даже то, как он ушел от окна, в котором увидел ее и Мишеля…

Все повторилось диковинным образом - вернулась та ночь, когда она приготовилась к смерти, а он ворвался в ховринский особняк и вошел в большую гостиную с обнаженной шпагой, и только музыки не было - было то, во что превращается музыка, отзвучав, где-то в высочайших небесных сферах, было то, ради чего, собственно, и звучит в мире музыка…

Он был прост и груб, но Тереза чувствовала, что иным он быть сейчас не может - выплескивалось то, что скопилось за четыре года, разразилась долгожданная гроза - а кто пишет правила для грозы и кто требует их соблюдения от неудержимого ливня, от оглушительного грома?

Не было у него иного способа спасти ее - а прочее, то, что можно облечь в слова, пусть подождет…

Она не успела насладиться умиротворенным колыханием души на незримых волнах небесного эфира - измученная и внезапно счастливая, она провалилась в сон. Впрочем, и сна не было - а просто, открыв глаза, она увидела, что в комнате уже почти светло. Это был свет раннего утра, она видела его редко, но все же сообразила - время предрассветное…

Ее одежда была в изумительном беспорядке, а рядом, зарывшись лицом в подушку, спал полуодетый человек, которого она не сразу узнала.

Она отодвинулась от этого человека и разбудила в себе страх.

Вспомнилось все. Отчетливо вспомнилось, и Тереза была самой себе понятна во всех своих решениях и поступках кроме одного: как она здесь оказалась, в этой постели, с этим огромным человеком? Что он с ней сделал? Как вышло, что они - вместе?

Это было лишнее, совершенно лишнее! Она не желала этого! Она только не смогла воспротивиться!…

Мужчина, который смял ее тело, который должен был стать ее спасением, но, как видно, не смог, спал, даже не удосужившись снять с себя кафтан. Спереди все на нем было расстегнуто, и Тереза отвела взгляд - она не могла смотреть на большой белый живот, он сделался неприятен до дрожи, до ужаса…