Змея бесшумно скользила прямо к Ямуне, мотая головкой, будто принюхиваясь, как это обычно делают змеи. Я молил бога, чтобы Ямупа ее заметила. Но Ямуна так была увлечена разговором с учителем, что я потерял всякую надежду. А может, змея завернет к храму, где лежат сокровища, которые она стережет? Или Шастри привел меня сюда, чтобы я понес наказание? Или Ямуна согрешила, как и я? Я плакал тихо, беспомощно. Один из мальчиков зло сказал:

— Эта сучья вдова осквернила божество храма. Змея пришла за ней!

Шастри кивнул, повернулся ко мне и произнес:

— От бога ничего нельзя утаить. Говорят, что глаза у него зоркие, как у змеи.

Я в ужасе посмотрел себе под ноги.

Между тем змея перестала ползти, свернулась кольцами, раздула капюшон и начала осматриваться. Теперь я увидел, что это кобра. Тут уж я не стерпел.

— Ха–ха, так это кобра, кобра! — раздались приглушенные голоса мальчишек. Я встал, но Шастри силком усадил меня. Вдруг все умолкли, слишком страшное происходило перед нашими глазами, кобра ползла к Ямуне. Я начал молиться, остальные тоже.

Учитель положил свои огромные руки на хрупкие плечи Ямуны. Она встала. Но не оглянулась назад. И опять села на каменную плиту.

Кобра жалом ощупывала камень. Ее тело в сумерках блестело, будто мокрое. Я весь дрожал. Даже Шастри и тот умолк.

Мужчина снова положил руки на плечи Ямуны. Тут во мне забрезжила надежда. Она, как в первый раз, отведет его руки и встанет. Она не может не заметить, что кобра уже у самых ее ног. Я истово взмолился. Но нет, она придвинулась к нему, обняла его, положила голову ему на плечо.

Я вскочил. Не помня себя, стал кусаться, царапаться и вырвался наконец из рук, пытавшихся меня задержать. Я обежал стену и помчался к Ямуне с криком:

— Эй, Ямуна, кобра, кобра!

Учитель вскочил на ноги, подобрал концы дхоти и бросился, прочь. Ребята выкрикнули что–то насмешливое и злое и быстро побежали в сторону деревни. Руки и грудь Ямуны были обнажены, верхний конец сари болтался по земле. Дрожа, она поднялась, но не сдвинулась с места. Не раздумывая, я схватил камень и швырнул им в кобру. Камень попал кобре в хвост, она вывернулась и высоко подняла капюшон. Ямуна в каком–то отуплении продолжала неподвижно стоять, и я с разгону толкнул ее головой в живот. Теперь уже вместе мы сделали несколько шагов в сторону и, тяжело дыша остановились; голова моя упиралась в ее голый живот, я успел заметить, что кобра наблюдает за нами, шипя от злости и колотя хвостом о плиту. Я снова швырнул в нее камень, но на этот раз промахнулся. Кобра же соскользнула с плиты и, извиваясь, поползла прямо к нам. Я схватил Ямуну за руку и потащил за собой. Но через несколько метров она опустилась на корточки, а я обернулся и увидел, что голова кобры скрылась в дыре неподалеку от нас. Я стоял ошарашенный, все это походило на сон — длинное тело змеи исчезло в земле. Когда наконец, блеснув, скрылся тонкий кончик хвоста, я вдруг почувствовал, что весь вспотел, моя набедренная повязка насквозь промокла.