Тени «мастеровых», скользившие буквально в нескольких вершках от него, были похожи на огромных призрачных птиц из далеких детских сновидений, и чувство это нарастало по мере приближения к озеру. Над ним к ночи то ли поднялся туман, то ли сползло на него с вулкана облако — Невельской и окружавшие его безмолвные спутники скоро дошли до белесой, клубившейся по краям стены. Замерев на пару мгновений, они дождались, когда она поглотит их на своем пути к океану, а затем двинулись дальше — теперь уже совсем как во сне.

Внутри этого облака «мастеровые», не обменявшись ни словом, быстро и четко перестроились, обступив командира уже совсем тесно, отчего Невельской вдруг ощутил запах лука, исходивший от Каменщика. Тот шел теперь в полушаге слева от него и постоянно поводил головой из стороны в сторону. Невыносимый в любой иной ситуации запах сейчас, наоборот, успокаивал, говорил о том, что судовой кок успел наведаться в местные лавки, что камбуз пополнен, что все идет своим чередом. Мысль об опасности и запах лука никак не вязались друг с другом, поэтому Невельской старался думать лишь о последнем.

Подойдя к самой кромке озера, группа остановилась. Невдалеке сквозь туман просвечивало желтое пятно. «Мастеровые» по какой-то безмолвной команде присели. Командир «Байкала», чуть зазевавшись, последовал их примеру. Скорняк быстрыми жестами что-то объяснил своим товарищам, и те без единого вопроса двинулись в разные стороны. Половина группы пошла прочь от костра к югу, другая — к северу. Невельской решил, что они хотят обойти каторжников с двух сторон, однако Скорняк указал ему на желтеющее в тумане пятно и жестом велел двигаться прямо туда.

— Один? — прошептал Невельской, в недоумении хватая «мастерового» за рукав. — Я должен один к ним идти?

— Там нет никого, — таким же шепотом ответил Скорняк. — Это они глаза нам отводят. Ждите у костра… Самое безопасное сейчас место.

Он двинулся за той группой, что ушла к северу, но командир транспорта снова поймал его за рукав.

— Живыми берите, — чуть громче сказал он. — Обязательно нужен хоть кто-то живой.

Скорняк в ответ коротко кивнул и растворился в тумане. Спустя несколько тягостных нерешительных секунд, Невельской направился к желтому пятну. Он доверял «мастеровым», но все же изготовил пистолет к бою. Привычка к тому, что на судне он постоянно находился в тесном кругу офицеров и матросов, многократно усиливала теперь охватившее его чувство одиночества. Он был совершенно один, и он был на суше. Чуждая среда ополчилась на него всеми доступными ей орудиями.