— Па, надо ехать, время поджимает.

— Еще одна минута…

Николай Дмитриевич встал на небольшой гладкий камень, зачерпнул пригоршню воды, плеснул в лицо.

— Теперь все! Познакомился.

Подъехали к вагонам, когда паровоз уже прицепил состав. Миловидная проводница пропустила раненого, указала на полку рядом со своим купе.

— Здесь потише будет.

— До свиданья, па!

— Будь здоров, сынок!

Только и успели попрощаться, поезд тронулся. Сергей подъехал к вокзалу, вышел на перрон, но в людской круговерти увидеть отца не удалось. Дождался, пока в клубах черного дыма поезд скрылся за поворотом.

Командир полка планировал посетить батальон Лютова, проверить, как организована служба, но настроения не было, не хотелось портить его другим. С расстроенными чувствами возвратился в свою землянку, сел за стол, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. Но перед глазами стоял отец с безжизненно висевшей вдоль тела рукой и печальными глазами, слышался голос: «Как буду шоферить, ума не приложу?» Представил, с каким трудом поднимается на среднюю полку. «Помогут соседи», — успокоил себя.

Позвонил дежурный по штабу.

— Переводчик просит разрешения войти к вам.

— Пропусти.

Вошел Фессель.

— Ваше благородие, извините за беспокойство. Знаю, вам грустно после проводов отца. Судьба распоряжается жизнью человека по своему усмотрению. Что будет завтра, не предугадаешь. Позвольте разделить ваше одиночество?

Сергей усадил гостя за приставной столик, вынул из сейфа бутылку водки. Молча выпили по полстакана, занюхали коркой хлеба.

— Господин капитан, вы верите в судьбу?

— Нет. Так принято говорить о том, что уже случилось и чего не поправишь, будущие перипетии на жизненном пути предугадать невозможно.

— Сижу и думаю об отце. Переживает теперь.

— Вы представьте себя на его месте. Стук колес приближает к родному дому, сердце переполняет радость. Ах! Как бы мне хотелось оказаться в его положении.