– Мне прекрасно известно, незабвенный господин Щварц, что из наших душевных бесед вы ровным счетом никаких уроков не извлекли и вам по-прежнему глубоко наплевать на гестапо, СС и саму идею великой Германии. Я, как вы догадывались, давно прощаю вам эту невинную слабость. Но ведь нельзя же воспринимать СД как службу Христова веспрощенчества, дьявол меня расстреляй.

– Из всего сказанного вами я понял, что пить будете охлажденное бургундское. Из блюд могу предложить традиционную говядину в вине, курицу по-итальянски, спагетти… по-корсикански – это с очень острой приправой…

– Вот что значит быть завсегдатаем гнезда заговорщиков, в котором тебя понимают с полуслова, – поучительно подчеркнул Скорцени специально для Умбарта. – Валяйте, Шварц: в вине и с приправой… Вы недооцениваете преимущества личных отношений, штурмбаннфюрер. Это я говорю вам как австриец австрийцу. Вы нравитесь мне, и я бы даже взял вас в отдел диверсий Главного управления СД, – продолжил он, занимая место за своим столиком на террасе, с которой по-прежнему, как в добрые старые времена его «увлечения Муссолини», просматривались в бинокль очертания ближайших островков, за коими скрывался и остров Санта-Маддалена.

Зная, что Скорцени вновь появился на острове, Шварц опять позаботился, чтобы его персональный уголок отгородили от остальной части зала разборной деревянной перегородкой. И почти заиндевевшая бутылка кроваво-красного густого вина, которую ресторанщик лично принес на вздрагивающем подносе, тоже была данью его признательности Скорцени и символом их государственно-преступной – как выразился однажды «первый диверсант рейха» – дружбы.

– Взяли бы, но сначала пропустили бы через гестапо.

– При чем здесь гестапо? Мне нужен офицер, а не фарш в мундирной обертке. Иное дело, что в Берлине и так всем кажется, что нас, австрийцев, собралось там слишком много. У них это называется «австрийский нарыв». Что вы с таким удивлением слушаете меня, Умбарт? Вы что, решили, будто центр общеевропейских интриг давно переместился на Корсику, на виллу «Камаче»?

– Но я могу просто входить в вашу группу. Как один из коммандос. У вас, как я понял, немало офицеров. Мне кажется, это единственный способ избежать гестапо. Особенно если учесть, что с центром заговора на Корсике с сегодняшнего дня будет покончено.

– Самым решительным образом.

– Верно, даже зная, что ни одному королю, ни одному императору такое еще не удавалось.

Умбарт хотел добавить еще что-то, но в это время до их слуха донеслось мерное гудение авиационных моторов. Прислушавшись, Скорцени определил, что самолеты приближаются со стороны Рима; очевидно, союзники использовали одну из итальянских баз, расположенных в Кампании, неподалеку от Неаполя. В то, что это могут быть итальянские или германские бомбардировщики, ему не верилось. В последнее время в местных небесах резвились только асы союзников. Однако вскоре внимание Скорцени отвлек вновь появившийся «баварский сепаратист» Шварц.