44

Яспер стоял в телефонной будке на площади Гулльмарсплан, прижимая к уху холодную трубку.

– Полиция.

– Вы слушаете?

– Слу…

– В зале прибытия Центрального вокзала, в ячейке номер триста двадцать шесть… заложена бомба.

Яспер слышал голоса в центре чрезвычайных ситуаций.

– Повторяю: в зале прибытия Центрального вокзала. В ячейке камеры хранения. Номер…

Он изменил голос, который тем не менее звучал естественно, серьезно, с чуть пугающей медлительностью. Этот голос ему нравился. Напоминал голос Лео, сдержанный и ясный, – крик пугает куда меньше. Лео редко повышал голос, а когда повышал, все мигом замечали, поскольку не знали, что за этим последует.

– … три… два… шесть. Триста двадцать шесть. Бомба взорвется в пятнадцать ноль-ноль. Переговоров не будет.

Он повесил трубку и вышел из будки.

Слегка ссутулясь, глубоко засунув руки в карманы куртки, прошел через площадь к дому с магазином “Севен-илевен” и ожидающему автомобилю. Мотор работал, на коленях у Лео сканер, настроенный на полицейскую волну.

– Дежурный объявил тревогу несколько раз. Угроза взрыва на Центральном вокзале. Полиция уже в пути.

* * *

Они ехали на юг, не слишком быстро, но и не слишком медленно. Вскоре навстречу попался первый полицейский автомобиль. Потом второй, за ним еще три, все на полной скорости, врубив синие мигалки, мчались на север, в направлении центра Стокгольма. Они сидели молча, окруженные миром голосов. Новости по радио на приборной доске и из сканера на коленях у Яспера, голос командира – взрывчатка, подтверждено, – меж тем как прибывающие патрули помогали эвакуировать пассажиров и выставить оцепление, временно отключая участки метро и останавливая все региональное и национальное железнодорожное сообщение.

Все прошло точно по плану, только голос отца, черт бы его побрал, по-прежнему сверлил в голове, буравил мозги.