В нашей квартире только мы.

– Я устал.

Здесь живем мы – Винсент, Феликс, мама, папа и я.

– Я понимаю, дорогой. Но это не займет много времени.

Эти двое… им здесь не место.

– Потом они уйдут. Лео, ты согласен?

Они везде: в коридоре, на кухне, в комнате Винсента, в его и Феликсовой комнате, в спальне мамы и папы, в мастерской, в гостиной, даже в ванной и на балконе. Открывают и закрывают шкафы, ящики, чуланы, двигают обувь, солдатиков, рисунки и цветочные горшки. Рассматривают самодельную боксерскую грушу и золотую рукоять сабли, небрежно сунутой в синие бархатные ножны над большим набором старых инструментов. Все это время Лео стоит на пороге кухни. Даже когда они открывают шкафчик под мойкой и вытаскивают две бумажные сумки и обрывки наволочки, от которой по-прежнему пахнет мамой.

– Привет, Лео, – говорит тот полицейский, что покрупнее, и пытается улыбнуться ему. – Твоя мама все правильно сказала. Я работаю в полиции. И хочу с тобой поговорить. Совсем недолго.

Лео никогда еще не встречал полицейских, которые не носят форму, этот мужчина одет в длинное пальто, вроде папиного, только светлое, и показывает на недавно отмытый кухонный стол.

– Это… неопасно. И ты ни в чем не виноват. Все случившееся не твоя вина, Лео. Я просто задам тебе несколько вопросов. Мне нужно знать, что произошло, когда вы с папой разъезжали по округе.

Он выдвигает кухонный стул, папин стул, садится, кладет на стол блокнотик на пружине и карандаш.

– Расскажи мне, Лео. Ты сидел в машине. А папа был за рулем. Куда он поехал?

– Я не хочу рассказывать.

– Почему не хочешь?

– Не хочу, и все.

– Попробуй.

– Не хочу.