– Машка, ешь конфеты, – приказал Цент. – Скоро начнет темнеть, злодеи поедут обратно в свое логово.

– И? – заранее предчувствуя ужасное, спросила девушка.

– И вот тогда-то ты и понадобишься.

Подготовка к спецоперации была очень странной. Цент придирчиво осмотрел Машку, и велел ей подтянуть юбку повыше, так, чтобы та лишь слегка прикрывала срам. Затем велел расстегнуть блузку. Посоветовал зачем-то причесаться и почиститься, чтобы выглядеть красиво. Машка все исполнила без возражений. Возражать Центу было суицидально – уж это-то она уяснила.

В итоге, после проведенной подготовки, Машка стала напоминать деревенскую проститутку, впервые вышедшею из провинциальных дебрей на обочину федеральной трассы. Цент придирчиво осмотрел ее со всех сторон и остался доволен результатом.

– Хорошо, – кивнул он. – В самый раз.

– Едут! – вывалившись из кустов, доложил дозорный Владик. – Одна машина. Они уже на повороте, сейчас будут здесь.

– Машка, твой выход, – порадовал девушку Цент. – Постарайся не ударить в грязь лицом. Помни, что на кону судьба всего человечества. Кто, если не мы?

– Можно было бы Владика женщиной нарядить, – проворчала Машка. Героиней ей, похоже, быть совсем не хотелось.

– Можно, – согласился Цент. – Я уверен, очкарик будет очаровательно смотреться в сарафане. И мы обязательно это сделаем. Но в другой раз. Есть у меня опасение, что на программиста они не клюнут.

Через секунду Машка уже стояла на обочине, всеми силами изображая сексуальность. Переигрывала безбожно, но Цент надеялся, что изголодавшаяся по женскому телу солдатня не станет оценивать самку по методике Станиславского. Опасался он за другое – как бы девку не пристрелили. Последний орден состоял из конченых злодеев, они могли. Остановить их был в состоянии только половой инстинкт. На него, родимого, возлагалась вся надежда.

В том, что его план гениален, Цент убедился вскоре, когда автомобиль резко затормозил в десяти метрах от излишне бодро виляющей бедрами Машки. Наружу выбрались двое в уже знакомой форме, третий, водитель, остался в салоне.

Держа оружие наготове, оба самца приблизились к Машке. Та явно оробела, но держалась молодцом. Из образа не вышла, более того, перестала излишне яростно крутить задом, будто ее за пятую точку кусали пчелы.

– Так, так, так, – протянул один из злодеев, любуясь Машкой с улыбкой, предвещающей придорожной труженице скорый и обильный заработок. – И кто это у нас тут?

Второй подошел ближе и вдруг звонко шлепнул ладонью по Машкиной попке. Та игриво взвизгнула. Лежащий рядом с Центом Владик побурел от ревности. Опасаясь, как бы Отелло не выкинул какую-нибудь глупость, Цент продемонстрировал ему красноречивую пантомиму – показал кулак, еще кулак, опять кулак, снова кулак. Владик все понял очень хорошо. Четыре удара таким кулаком, это гарантированная смерть, а уж свою жизнь он ценил куда больше, чем какую-то Машку.