Очкарик втянул голову в плечи и поплелся обратно к машине. Его товарищи, не торгуясь, вручили Машке коробку. Та и здесь повела себя великолепно – открыла, пересчитала пайки, даже разорвала один из пакетов и съела содержимое. Владик, наблюдающий за возлюбленной, глотал голодные слюни. Теперь он жалел, что Цент не сделал приманкой его. По крайней мере, он бы хоть что-то съел.

– Хорошо, – сказала Машка, принимаясь за второй паек. – Я согласная. Как хотите, по одному и все сразу?

– Ну, чего все-то, – засмущался один из злодеев. – Мы же не бездуховные западные извращенцы, чтобы свальным грехом заниматься. В порядке очереди, я думаю.

– И кто первый?

Вопрос оказался с подвохом. Минут пять страждущие половых свершений недруги выясняли очередность. Дело едва не дошло до поножовщины. Цент уже начал надеяться, что злодеи сами себя перебьют, но те в итоге решили бросить жребий. Победитель, радостно сияя, тут же схватил Машку за руку и потащил в кусты.

– Нет, пойдем туда, – потребовала Машка, заманивая фашиста в партизанскую засаду. – Там травка мягче.

– Пойдем! – не стал спорить клиент.

В кустах, пропустив процедуру предварительных ласк, злодей сразу попытался перейти к делу. Навалился на Машку, задрал той юбку, стал суетливо стаскивать с себя штаны, но не суждено ему было дожить до оргазма. Цент уже был рядом, в руках у него оказалась прочная капроновая веревка. Ловким движением он набросил ее на шею полового гиганта, и сдавил с такой силой, что та, прорезав кожу, глубоко погрузилась в шею жертвы. Машка торопливо вылезла из-под несостоявшегося партнера и уже со стороны наблюдала за тем, как Цент доводит дело до конца.

– Зови второго, – прошептал изверг, когда злодей перестал подавать признаки жизни. – Но только так, чтобы тот ничего не заподозрил.

– Эй! Иди к нам! – покликала Машка. – Твой приятель один не справляется. Уж ты-то, надеюсь, не такой слабак.

Тот ворвался в кусты на всех парах, так спешил показать, какой он мужик. Последнее, что увидел злодей, это лежащий на земле труп своего товарища, а еще огромного небритого мужика со зверской рожей, замахивающегося на него лопатой.

Выманить очкарика оказалось непросто. Тот сидел в машине и участия в половом инциденте принимать не желал. Когда Машка позвала и его, он вздрогнул и прокричал, что не хочет, и что им пора ехать, а потому однополчанам следует поторопиться.

– Да иди к нам! – настаивала Машка. – Они тут. Сам им и скажешь.

– Ты им скажи, – уперся водитель.

– Они меня не слушают. Сам иди. Или ты меня испугался?

Последнее предположение было сделано невыносимым для самолюбия ироническим тоном. Тут уж очкарик не устоял. Видимо понимал, что если не пойдет, то товарищи ему этого никогда не забудут, станут до конца дней насмехаться и напоминать, как он голой бабы испугался.