Лидерами команды были выбраны двое мужчин, диаметрально противоположных друг другу по характеру. Жан Бера, в последнее время выступавший на Maserati, был жестким, упрямым и грубым маленьким мужичком, лишившимся одного уха в одной из прошлых аварий. Его партнером стал англичанин, в самом широком понимании этого слова, Тони Брукс, худой, изысканный в своих манерах бывший студент, учившийся на стоматолога и происходивший из хорошей семьи. Он был олицетворением той горделивой удали и отваги, а вместе с тем и добродушной любезности, какие были свойственны классическим типажам пилотов королевских ВВС Британии, летавших на «Spitfire» во Вторую мировую. Бера за рулем был настоящим наездником на родео; Брукс же был искусным тореадором, которого многие относили к числу самых быстрых гонщиков в истории автоспорта. Взаимоотношения в этой паре не задались с самого начала. Бера говорил только по-французски. Брукс говорил на английском и немного владел итальянским. Было очевидно, что из них двоих он более быстрый пилот, но Бера — по-видимому, в силу своего возраста и опытности — считал себя первым номером, хотя даже сам Феррари отказывался наделять кого-либо из гонщиков таким статусом.

В компанию к ним добавились Фил Хилл, чьи таланты Феррари продолжал принижать, ас по части спорткаров Жандебьен и Клифф Эллисон, молодой английский владелец автомастерской и фермер-джентльмен с блестящим будущим. Также на подхвате был другой самородок, найденный Луиджи Кинетти — высокий и улыбчивый Дэн Гёрни, обладавший, как казалось, громадным талантом, но поучаствовавший доселе не более чем в двух десятках гонок. Гёрни вместе со своей женой и двумя сыновьями прибыл в Модену, чтобы протестировать машину на местном автодроме. Как и многие другие перспективные гонщики до него, он несколько дней околачивался в отеле «Real Hotel», ожидая звонка, а потом одним прохладным утром отправился на своем маленьком «Volkswagen» на гигантский, укрытый туманом трек в нескольких километрах к западу по Виа Эмилиа. Там его ждали Феррари, Тавони, группка механиков и несколько вездесущих местных журналистов, которые, казалось, разбили на автодроме постоянный лагерь. Вдоль пит-лейна выстроились пара двухместных спорткаров и болид Формулы-1. Феррари был облачен в свое тяжелое зимнее пальто и фетровую шляпу, и, пока Гёрни втискивал свое длинное стройное тело в тесный кокпит одного из спорткаров, почти ничего не говорил. Гёрни был быстр. Блистательно быстр. Было очевидно, что он одарен: Дэн был безумно талантлив, храбр и полон желания. Феррари был мастером по части распознавания таких качеств и после заезда незамедлительно предложил ему подписать контракт на скромных условиях: 163 доллара в неделю и 50 % от призовых денег и спонсорских средств. (Никто никогда не раскрывал Гёрни источник происхождения этих самых спонсорских денег, и, насколько было известно ему самому, он не получил из них ни лиры за все время. По ходу своего сезона в составе Ferrari он заработал порядка 7 тысяч долларов.)