– И так оно и вышло? – нетерпеливо спросил Огастес.

– Ух, не то слово! – воскликнул Ван. – Бутч с Мэттом возили ее по скачкам в небольших городках. Все смеялись над бедной Бетти и ставили против нее, а когда она оставляла позади остальных лошадей, Бутч с Мэттом загребали деньжата. Но потом о Бетти поползли слухи, и ее перестали брать на скачки. Все перестали, кроме навахо. Верно я говорю, Бутч? Что думаешь, Бетти до сих пор скачет? Или, может, померла от разрыва сердца, когда ты слинял и бросил ее на произвол судьбы?

– Не знаю я, Ван, – отвечал Бутч. Он терпеть не мог эту историю, ему всякий раз делалось стыдно до боли, но Ван ее вечно рассказывал.

– А что случилось с Бетти? – Огастесу явно не терпелось услышать продолжение. Он глядел на них, широко раскрыв свои карие глаза.

Бутчу следовало бы догадаться, что мальчонку заинтригует история о кобыле, с виду вовсе не походившей на скаковую лошадь.

– Бутч с Мэттом и еще одним головорезом, Томом Маккарти, отвезли Бетти в ущелье Макэлмо, в Колорадо, чтобы она сразилась с лошадками навахо. Там про Бетти еще не знали. И ее вид, как всегда, всех одурачил.

– Об этом я не слыхал, – признался Сандэнс, которого только теперь заинтересовал этот рассказ.

Ван улыбнулся, наслаждаясь пристальным вниманием маленького общества. Бутч поднялся и налил себе воды. Он знал, что будет дальше, и ему не сиделось.

– Когда Бутч с Бетти одержали победу – а надо сказать, им это легко далось, – навахо отказались платить, – продолжал Ван. – Они сказали, что их обманули.

– Ван… Это дурная история, – пробормотал Бутч.

Джейн наблюдала за ним, склонив голову к плечу. Между ее темных бровей пролегла глубокая складка.

– Маккарти вышел из себя. И начал стрелять, хотя против них с Бутчем и Уорнером было сотни две индейцев. Повезло, что они выбрались оттуда живыми. Но Бутчу пришлось бросить бедняжку Бетти.

– Вот почему это дурная история? – спросил Огастес.

– Это дурная история, потому что Маккарти из-за скачек хладнокровно убил индейца, – ответил ему Бутч. – Самое малое, что я мог тогда сделать, – оставить им Бетти.

– Да он там все свои пожитки тогда оставил, – по-прежнему широко улыбаясь, прибавил Ван. – И на этом его карьера жокея оборвалась. Правильно я говорю, Бутч? Он так и не забыл свою Бетти. Небось она до сих пор ждет в ущелье Макэлмо и гадает, когда он вернется. Ровно как бедняжка Этель ждет своего Сандэнса.

Ван никогда не умел вовремя остановиться. Сандэнс встал и тоже налил себе полный стакан. Но не воды.

– Бутч вообще любил начинать все с начала, – не желал уняться Ван. – Однажды он заплатил долги за бедную вдову, дело было в каком-то городишке в Вайоминге, а на следующий день ограбил банк и заполучил свои деньги обратно. – Ван запрокинул голову и расхохотался: – Эта история меня всегда забавляет.