Мы входим в комнату, где сверху жужжат вентиляторы и завихряют наше дыхание. Запах промышленных чистящих средств не скрывает вонь человеческого разложения, который остается в памяти как неприятное воспоминание. Передвижные столы для вскрытия из нержавеющей стали стоят вдоль двух стен, и, хотя здесь по меньшей мере двадцать столов, только на пяти лежат мешки с трупами. Пожарная сигнализация все еще ревет вокруг нас с такой настойчивостью, что Лаклан бросается к каталкам, начиная проверять именные бирки на пакетах.

— У вас восемь минут, — говорит Конор.

Лаклан уже катит стол вперед. Прежде чем открыть мешок для трупов, он поворачивается ко мне, на его лице написано беспокойство, когда он изучает мое лицо.

— Готова?

— Готова.

Он расстегивает молнию на мешке и обнаруживает труп Стэна Трамбле.

Конечно, я и раньше видела трупы, но сразу после смерти, и они выглядели так, словно спали. Я никогда не видела своего близкого уже мертвого несколько часов. Кожа Стэна бескровная, лицо вялое, как будто он восковая фигура, копия человека, которого я когда-то знала. У него длинная глубокая рана поперек горла, края раны затвердели и высохли, как у куска сырого мяса, слишком долго пролежавшего на столе. Я знаю, что мне следовало бы поторопиться и приступить к работе, но я останавливаюсь, пытаясь сопоставить то, что я вижу сейчас, с тем грозным человеком, которого когда-то знала.

Но даже несмотря на то, что секунды тикают, а сигнализация ревет, Лаклан не торопит меня. Он осторожно кладет маленький футляр на грудь Стэна и протягивает мне щипцы для разрезания костей.

— Указательный и большой пальцы, когда будешь готова, — говорит он, достает пластиковый пакет и кладет его между нами. — Тогда мы займемся другим… делом…

Я беру левую руку Стэна и начинаю работать щипцами. Прижимаю их острые края ко второму суставу указательного пальца, где их можно легче разъединить. Даже с совершенно новыми щипцами требуется сильное давление, чтобы добиться успеха, но вскоре все получается, и я кладу отрезанный палец в пакет вместе с пальцем, который Лаклан только что отсек с правой руки Стэна.

— Ты молодец, — говорит Лаклан, и я встречаюсь с ним взглядом. Это не просто признание моих способностей, а наблюдение, что, несмотря на знакомство с мертвым человеком, лежащего между нами, это не мешает мне работать.

— Ага, — говорю я, одаривая его улыбкой, сжимая большой палец Стэна щипцами. — Вообще-то, это похоже на какую-то терапию.

Лаклан морщит лоб, осекая большой палец правой руки, не сводя с меня глаз.

— Стэн, безусловно, был полезен моей семье. После того, что случилось с моим отцом, именно Стэну было поручено научить меня некоторым «жизненным навыкам», по крайней мере, до тех пор, пока Дэмиан не занял его место. Например, разница между ударом молотком и ударом локтем, — я стискиваю зубы, сжимая ручки щипцов вместе, пока сустав, наконец, не поддается давлению с хрустом. — И хотя я благодарна ему за то, что он научил меня нескольким полезным приемам, его нельзя было назвать самым чутким инструктором. И знаешь, я бы не сказала, что только из-за него в нашей жизни все было хорошо.