Милана глянула на меня. Я пожал плечами.

— Давайте, молодёжь. Мы постережём, — сказал деда Боря.

Я взял последний беляш (ну не поворачивается у меня язык, чтобы выговорить «перемяч», даже мысленно) и встал. Милана тоже поднялась.

Как-то очень резко всё…

Только в фойе, где Наська до сих пор возилась со своей шкатулкой и лишь небрежно махнула нам рукой, я сообразил, в чём дело.

— Да они нас выставляют!

— Ага, — сказала Милана. — Не верят. Но решили, что чем меньше мы будем в Гнезде, тем больше шансов, что спасёмся.

— А ты мне веришь?

Она кивнула.

— Спасибо, — я подобрал просохший зонт и вручил ей. — Тебе больше идёт.

— Я буду держать над нами обоими, — улыбнулась Милана.

Мы дошли до «Пушкина». Улицы превратились в реки, тротуары в ручьи. Даже для нынешней Москвы погодка была лютая.

Швейцар на входе в ресторан посмотрел на меня с лёгким сомнением. Но ничего не сказал, отступил в сторону.

Давно я тут не был. Года три назад с девчонкой заходил, рисовался. Место не самое дорогое в Москве, но пафоса немерено.

Гардеробщик, как и весь персонал, наряженный под старину, вышел навстречу, но я покачал головой:

— Спасибо. Мы не обедать. Мне нужен телефон… и закажите такси, пожалуйста.

Швейцар нахмурился, глядя на меня. Я с улыбкой посмотрел ему в глаза. Где-то во мне одобрительно шумело Гнездо. Раньше с такого расстояния я его не слышал.

— Пожалуйста, — швейцар протянул мне трубку, маленькую, стилизованную под древний смартфон. — Куда поедете?

— Наверное, на Старую площадь, — ответил я. Прикрыл глаза, вспоминая номер. Не забыл? Нет, не забыл.

Вначале я набрал выход на коммутатор. Приятный женский голос предложил ввести номер абонента или вызвать оператора.