— А прямо завтра, поутру. — бойко ответил Фёдор. — Сегодня технику примем, топливо, оборудование. Сами соберёмся, и завтра — по зорьке.

— Это правильно. — согласился староста. — Тянуть тут неча. Ну, коли так — с Богом!

— Ещё момент, Пётр Василич. — сунул ему, пытавшемуся встать из-за стола для проводов назойливых посетителей, какую-то бумагу под нос Волчок.

— Что ещё?

— Да вы прочтите.

Старик, спустив по привычке со лба очки, вслух прочёл:

— Туды — сюды, число, от Главного Механика Александра Волкова… Требование. Во как. И чего требуем?

«Прошу Вас в течении недельного срока поручить лицам, кому Вы посчитаете нужным, составить список лиц, имеющих разрешение на управление сельхозяйственной, строительной техникой и автотранспортом категорий С, D и E, а также лиц, имеющих производственный опыт ремонта и обслуживания вышеупомянутых видов техники, для последующего обязательного перевода этих лиц в штат АМТС».

Прочтя бумагу, Русков снова сел на стул, беспомощно вытянув на нём свои руки.

— Ты это… Волков… Ты чего: добить меня сегодня решил?! На-ка, забери обратно свою писанину и…

— Не заберу, Пётр Василич. — перебил Санька старосту. — Без механизации Село сдохнет. И раньше, чем думаете. А без механиков и трактористов — вся затея коту под… хвост. Не наладим в ближайшее время это дело — загнёмся зимой. Все мужики так считают. А без опытных механиков — не наладим, поэтому и не заберу. А Вы… Вы сами смотрите.

— Ладно. — шумно вздохнул Русков. — Обсудим на Совете. Дело такое… А вы почему ещё здесь? Или мало за сегодня дел наметили?! Дык я добавлю! Ну-ка, марш отседова все!

* * *

На следующее утро выступали. Собрались к пяти утра на сельской околице, ещё раз обсудили маршрут — с Ляхова решили начать. Деревня вымерла; кто спасся — обосновались в Кушалино да по ближним деревням. А до того, как Началось, было там фермерское хозяйство. Дорога туда дурная, да место должно быть хлебное, по их-то задаче. Попили чайку из термосов, заботливо притащенных с собою из дома, покурили, зябко кутаясь в куртки и бушлаты — по утру было зябко, дай Бог если плюс пять на термометре. На траве иней, в полях — туман. В пять пятнадцать, Политыч, выбранным старшим, дал отмашку — двинули.

Технику собирали с миру по нитке. Полноприводный «Газон» достался в наследство от местных связистов, в деятельности которых нужды уж больше не было, как не было и самой связи — это «излишество» осталось в прошлом. Машина была почти новой, и пяти тысяч не накатала — спасибо Беленину, бывшему губернатору бывшей Тверской волости. Что хорошо — на грузовике был установлен кунг, да ещё с «вебастой» — автономной печкой внутри, поэтому за места на этом «борту» бодались. Кроме того, в кабине стояла рация. За вечер Волчок сотоварищи прикрыли стёкла кабины сеткой-рабицей, одетой на сварные каркасы и сварили защиту бака — большего не успели. И то хлеб — ходун уже не вломится. За руль грузовика уселся сам Волчок, а его мехи набились в кунг, туда же залезли и несколько дровяных Михалыча. «Урал» утилизировали у военных, в Хохловке, где размещалась часть, обслуживавшая Полигон. Как Началось, личный состав резко поубавился — худо там было в ту ночь. И так солдат было не больше рота, а выжили единицы. Те и обосновались в Селе, как тот же Ефимов, Царство ему Небесное. Но кое-чего полезного от вояк Селу всё-же перепало: три генератора, мощных, почти неиспользованных; «УАЗ-469» и «ГАЗ-69», вытащенный Ефимовым из-под мертвецких зубов; пара «шишиг» на последнем издыхании, да этот вот «Урал». Досталось, вытащенное по горячим следам обмундирование, сорок штук почти АКМов-«вёсел» и двадцать три ящика патронов. Всё это добро было утилизировано Русковым, а следила за ним новоиспечённая церберша — Тина. Вот повезло Рускову: никаких овчарок не нужно — получить что-то от неё со складов, даже с накладной Совета, было практически нереально.