— А чем?! Ты уже сам всё видел. Когда ты выйдешь из лесов, ты увидишь, как всё изменилось за эти дни. Большинство тех из вас, кто должен погибнуть — уже погибло. Это, — он указал пальцем в темноту, в направлении места катастрофы, — то, что ты видел, это уже не жизнь. И вы должны научиться пресекать её… Это существование. Но это — ещё не всё, что вам предстоит увидеть. И чему противостоять. Противостоять, чтобы жить. Но, даже победив ИХ, мир уже никогда — слышишь?! — никогда не станет для вас прежним! Никогда! Сейчас этот мир уходит… Каким станет новый?! С толпами всепожирающих неживых, бестелесных? Или таким, каким его сделаете вы?! Вы — люди!!! Я не завидую тебе… Ты остаёшься, а я — ухожу. Уходить всегда проще, чем оставаться, ну, ты знаешь. Разница лишь в том, что мне есть куда уйти, а тебе — некуда. Я желаю тебе победы. Всем вам желаю победы… Сил вам хватит, лишь держитесь креста. Но когда поднимается крест, он сметает вокруг всё на своём пути. Почему — не спрашивай, я не знаю… Стираются границы миров, и то, что было тайным, станет явным. Забытое — вспомнится, неведомое — откроется, правда окажется ложью, а ложь — правдой. Останется лишь белое и чёрное, а оттенки растворятся. Мы уходим… Я ухожу. Но я ухожу спокоен, я знаю — на вас можно положиться. И, может быть, когда-нибудь, мы встретимся снова? Кто знает?

— Но…, - попытался остановить своего гостя Аслан, но тот остановил его рукой.

— Моё время почти вышло, мне пора. — сказал он, растворяясь в ночи.

— Ещё один вопрос можно? Скажи! Мне нужно знать!!!

— Только один.

— Скажи мне: мир создал Бог?! Бог — есть?! — выкрикнул во тьму Аслан.

— Мир создал Бог. — послышался удаляющийся голос. — Он есть. Он — здесь… А теперь спи! Спи…

И на Аслана навалилась тишина. Каждой клеточкой своего тела он вдруг резко ощутил, как одинок он в этом мире болот. Но, проваливаясь в сон, его разум, словно ватным одеялом, согревался самым важным теперь знанием — Бог здесь. Он точно знал это, чувствовал, был уверен — это так, и значит, ничего не страшно.

Больше своего ночного собеседника Аслан Алкоев никогда не видел…

* * *

Не успело утро следующего дня разгореться как следует, а Аслан уже вовсю стучал топором, валя сосны на дальнем острове, примеченном им ещё в первый день своей болотной одиссеи. Проснулся затемно, исполненный одной лишь целью — поскорее приступить к реализации своего плана. Разжёг костерок, вскипятил болотной воды в каске и заварил… Чтобы вы думали?! Кофе!!! Ещё вчера, проводя ревизию своих съестных припасов, он наткнулся на эти пакетики с растворимым кофе. Бурда, конечно, но в этих условиях — шик. Основным блюдом его завтрака была завёрнутая в фольгу жареная курица, правда, увы — с душком. Но, не взирая на явную вторую свежесть продукта, Аслан подкоптил её над костром и с остервенением впился зубами. Закончив трапезу, свалил последний ствол, и, навьюченный всем своим скарбом, покинул островок, ставший его прибежищем после злосчастной авиакатастрофы.