Чем ближе подбирался Аслан к заветному острову, тем глубже становилось болото. Вернее сказать, это уже не болото было — озеро скорее. Поэтому конечный, самый длинный отрезок пути, пришлось уже плыть, держась за ствол с нагруженным на него добром. А день выдался неважный. Вода была откровенно ледяная после ночи, да и небо затянуло серостью. Перемежаясь, крапал дождик. Добро ещё, что он прогнал несносные тучи гнуса, от которого всё тело ныло, покрытое волдырями!

Одолев за час свой путь, Аслан выбрался на поросший мхом берег, мокрый, как цуцик и стучащий зубами. Стащив на берег пожитки, он озаботился в первую очередь огнём: не хватало ещё простуды какой-нибудь в довершение к его злоключениям. Растёрся докрасна, нацепил на себя свитер, ботинки — и всё равно колотило. И лишь когда разгорелся огонь, Аслана, устроившегося прямо около него, немного попустило. Из этого опыта он понял: купание в это время в здешних водах, отдающих тухлецой — выбор с вопросами. А значит, надо ладить плот, да такой, который выдержит и его, не заливаясь водой и не давая ногам мокнуть, и его скудный скарб. На котором и переночевать можно, и огонь разжечь. И чего тогда ждать? Вот топор, а вон — стволы. Самое время приступать к работе. И Аслан, поплевав на руки, приступил.

Но легко запланировать, а осуществлять — сложнее. Это ведь не просто срубить шесть — восемь стволов в полметра обхватом, а надо ведь и обрубить их по длине, и от сучьев обчистить, а главное — отволочь их на берег, где будет вязаться плот. А они, собаки, такие тяжеленные! И была б пила — было бы подспорье, а ты попробуй-ка, без должной сноровки помаши топором часок! Короче, минут через двадцать ладони Аслана уже представляли из себя кровавое месиво. Работать стало просто невозможно. А ведь он только начал! В сердцах, воздав хулу всем известным ему силам зла и его представителям, Аслан отбросил топор в сторону. Чего он добился? На земле лежал единственный ствол, а по его расчетам таких нужно не меньше шести. А лучше — восемь. А что бы он делал, не случись оказии найти топор? Аслан ужаснулся такой перспективе…

Выход нашёлся, лишь только стоило подумать. Изорвав на полосы исподнее бельё из рюкзака, Алкоев плотно обмотал ими свои истерзанные руки. Получилось что-то вроде импровизированных перчаток: рубить стало совсем неудобно, но и раны не усугублялись. Но работа пошла: и вот за первым стволом на землю рухнул второй. Таким макаром Аслан за пару часов повалил пять стволов, обрубил по длине и очистил от сучьев и веток, скидывая их в кучу — хвойные ветки на подстилку, сухие суки — на дрова. Всему придёт черёд!