Штурм.

Сердце у Витьки упало. Каждый выстрел рвал изнутри. Его родные погибают прямо сейчас, а он ничего не может сделать.

На горизонте появились восходящие в небо клубы черного дыма.

— Костян рассказал, ты девку подцепил в Гарднере, — Робсон плавно перемещает винтовку от этажа к этажу, от окна к окну — рыщет в поиске жертвы.

Никого он там не найдет, думает Витька, мидовцы не дураки, чтобы высовываться в такое напряженное время.

— Не то чтобы подцепил…, — неумело оправдывается Витька.

— Пялишь ее?

— Что? Нет. Я не…

— Но хочешь. Понимаю тебя. Как устоять, когда они бегают там такие чистые, розовенькие, сиськи навыкат. Какой мужик выдержит, когда перед глазами разворачивается такой эротический водевиль. Я тебя прекрасно понимаю. Она стоит рядом с тобой, смотрит на тебя голодными глазами, а кожа у нее покрывается пупырышками, потому что мерзнет голышом на ветру.

— Так это ты изнасиловал ту девушку? — спрашивает Витька.

Робсон отрывается от прицела и смотрит на Витьку пристальным взглядом. Потом смеется.

— Наслушался уже баек, да. Хочешь, расскажу, как было на самом деле? Она сама просила этого, ей плевать было с кем пороться, лишь бы сбежать оттуда. Мозги у девок там знаешь, как промыты, — Робсон крутит пальцем у виска. — Изнасиловал… Да, она стонала от удовольствия так, что рот закрывать ей пришлось, спину мне исцарапала, ногами чуть позвоночник не свернула. Такая страсть у нас была. Эти святоши жрецы меня потом обвинили, мол насильник, испортил невинное создание. А когда сами по кругу пускали ту девку — это нормально. Это называется святым обрядом. Жатва. Им Богиня разрешает груповушку устраивать, а насильник я.

— По кругу?

— Она сама мне рассказала. Девки потом послушными становятся, боятся даже пикнуть. Агроном их пользует, когда захочет, обогащает, как говорится, жизненной силой земли. Прикинь? Вот устроился. А я дурак по сто фляг за ночь на шлюх трачу.

Витька замечает странное движение на десятом этаже. Робсон следит за его взглядом, прикладывается к прицелу. Пока Витька тянется за биноклем, звучит глухой хлопок.

— Бинго. Что ни день, то счастье.

Когда Витька смотрит в бинокль, в окне уже никого. На болтающейся от ветра шторе — красное пятно.

— Кто? — спрашивает он, едва не срываясь на крик.

— Посылка доставлена. Теперь будем ждать реакции. Если то, что говорят про Батю правда, то она последует. Мы, конечно, ответим на вероломное нападение, не сомневайся. Сегодня отпразднуем победу на том самом шпиле, обещаю тебе.

Робсон поднимает гильзу с пола, целует и убирает в карман.