Витька запустил руку в карман куртки Робсона, вытащил горсть монет.

* * *

Когда Кобальт очнулся, голова болела жутко. В памяти вспыхивали обрывки кадров, словно в старом пленочном кино. Какие — то существа, выпрыгивающие из земли, нечеловеческие возгласы, его тащат куда — то, холод, пустота…

Попытавшись сосредоточиться, Кобальт с ужасом осознал, что ничего не видит. Темнота кромешная. И этот запах… Никогда бы не спутал его ни с чем другим.

Запах смерти.

Где он очутился? Сколько прошло времени? Где остальные?

Кобальт был прикован к стене стальными скобами по рукам и ногам. Это сделали урки. Теперь его расчленят и скормят тварям по кусочкам.

Как же глупо попались, на ровном месте…

Справа кто — то пошевелился.

— Кто здесь?

Помещение наполнилось многократным эхом. Может бомбоубежище?

— Локус! Фонарь! Грудинин! Вы здесь?

Нет ответа.

— Эй! Э — эээй! Кто — нибудь?!

Человек справа всхлипнул, словно разбуженный младенец. Застонал.

— Эй, ты слышишь меня? — спросил Кобальт. — Можешь двигаться?

— А — ааа, — прозвучало жалобно сквозь полудрему.

— Фонарь! Это ты, — Кобальт выдохнул от облегчения. — Просыпайся!

— Коб…

— Я здесь. Слушай мой голос.