Я смотрю прямо перед собой на дорогу, чувствуя, как вырываются из моей груди подпитанные адреналином вдохи и выдохи и слезы высыхают на лице.

– Теперь можешь открыть глаза, малыш. Ты в безопасности.

– Есть еще кое-что, – Фахим кивает и ждет, пока я продолжу, – но мы должны обсудить это без свидетелей.

Фахим поворачивается к женщине и говорит ей что-то на своем родном языке. Она бросает на меня неприязненный взгляд и безмолвно выходит из комнаты.

Только когда дверь за ней закрывается и мы остаемся одни в комнате, где спит пациент, я могу заговорить.

– Марго, – говорю я. – Девушка, которая привезла меня на склад. Ей нельзя доверять.

Он некоторое время смотрит на меня со смесью любопытства и восхищения. Наверное, он думает, что я такой же головорез, как и он. Может, так оно и есть.

– И что же мы будем с ней делать, как по-вашему?

Он точно знает, на что я намекаю. Я смотрю на свои руки. Сколько еще крови я с помощью них пролью? Как далеко я могу зайти?

Я думаю о Заке, таком прекрасном, таком невинном. Вспоминаю его полный страха голос в телефонной трубке, нечеткий от седативных препаратов. Даже если я его верну, непонятно, что Марго будет делать дальше. Что она потребует. Кому она расскажет. Перестанет ли она когда-нибудь меня шантажировать. Нам с Заком придется всю жизнь оглядываться по сторонам.

Я смотрю Фахиму прямо в глаза.