Все же присуща мне некая самонадеянность и ненужное лихачество: предлагал же мне Лесли остаться в его уютной комнате с визором… Я же знал, что будет эмоциональный откат после «мрачной темницы» и перенапряжения способностей сиблинга, совершенно мне несвойственных. Я даже сейчас не понимаю, как это у меня получилось ошпарить Марка…

Некоторое время я курил, слушая негромкое радио через открытую дверь «роллинга», глядя в ночную тишину на черные скелеты деревьев без листвы и на тот самый дирижабль, неспешно догонявший меня. Может, все же надо было полететь? Дирижабельные билеты дешевле, чем на пассажирский аэроплан, но чуть дороже, чем на поезд. Однако на машине комфортнее, а дирижабль все же опасный вид транспорта. Хотя я где-то читал, что в автомобильных авариях люди гибнут гораздо чаще, чем на дирижаблях и самолетах.

Сев обратно в автомобиль и тронувшись с места, я понял, что «комфортнее» это не значит «безопаснее»: меня снова стало сильно клонить в сон – откат был сильный, что даже меня удивляло, ведь я крепкий парень, по крайней мере, мне всегда так казалось.

Потому, как только я увидел перед поворотом направо указатель: «Фируз-таун, 4,5 километра» и стрелку, я, не раздумывая, крутанул руль и съехал с шоссе.

Вдалеке между деревьями за поворотом я увидел яркие разноцветные огни. Проехав еще метров пятьсот, я понял, что источником этих огней является неоновая вывеска, слегка мерцающая неисправными лампами: «Мотель «Мизрем» – 24 часа! Качественная кухня!»

Наконец появился сам придорожный мотель: не сильно обшарпанный, но и не сказать, что процветающий, стандартная Н-образная цепь жилых блоков с баром и офисом. На крыльце бара курил какой-то мужчина, облокотившись о перила. На парковке всего три автомобиля, и на улице, кроме того, с крыльца – ни души, да и в жилых блоках окон горело только два.

Меня это вполне устраивало, так как сон наваливался все сильнее, и я въехал на парковку, остановившись с противоположной стороны двора.

Где-то залаяла собака, и закудахтали потревоженные куры.

Тихонько захлопнув дверцу и заблокировав замки, я побрел на ресепшен мотеля «Мизрем».

По затылку привычно пробежало легкое покалывание: где-то рядом есть арт, но мне уже плевать даже на трещину в Куполе…

Высохшая деревянная дверь, покрытая облупившейся голубой краской, странный запах и зарешеченное окно, стойка, на которой лежал медный звонок, напоминающий женскую грудь.

Почему-то без всякого удовольствия я несколько раз хлопнул по нему, услышав где-то за стеной тихий перезвон колокольчиков.