Я застыл с рюмкой в руке и слушал песню о любимом человеке, который идет вдоль реки, идет на битву, и любящая его женщина просит всех богов помочь ему и сделать так, чтобы он вернулся живым и здоровым.

Зодиак, какая это была песня… От нее веяло сыростью ручья в логах, ароматом дыма костра, запахом запекшейся крови и пота, страхом и почти невозможной надеждой…

Когда песня закончилась, некоторое время стояла тишина, наверное, все местные слышали эту песню постоянно, но я вдруг не выдержал и начал хлопать в ладоши. На меня стали оглядываться, а я кивнул в сторону сцены и немедленно выпил.

– Все, Санта, пожелай всем спокойной ночи и живо спать! – сказал «двубортный», скорее всего, ее отец.

Парень с гитарой улыбался так, что, казалось, от него шел свет, как от арта. Санта спрыгнула с углового подиума и подошла к моему столику.

– Вам понравилась песня, сэр? – спросила она своим звонким голоском.

– Очень, Санта. – Я машинально вытащил из внутреннего кармана бумажку в один талер и положил ее на стол.

Глаза девочки были светло-карими (почти желтыми), и мне казалось, что ее зрачки немного фосфоресцируют, как у кошки.

– Вам нужно уходить, сэр, – тихо, но резко произнесла она, – к стальной реке… за вами кто-то наблюдает… Я вижу чей-то взгляд. Взгляд бога…

Она посмотрела на меня таким внимательным и настороженным взглядом, что на секунду показалась мне взрослой и умудренной женщиной…

– Санта! – резко крикнул ей отец, и она убежала, не притронувшись к деньгам.

Мне почему-то стало неловко, словно я позволил себе что-то предосудительное…

Пришлось налить новую рюмку, передернув плечами.

Все вернулось на круги своя, но мою сонливость будто рукой сняло – спать я больше не хотел.

Снова раздались удары по костяным шарам.

Я поспешил покончить с ужином, и тут один из «доминошников» встал и, проходя мимо моего стола, задел за его край таким образом, что пустая рюмка опрокинулась на стол.

– Вали отсюда в свой развратный город, – процедил он сквозь тонкие губы, повернув свою тощую шею ко мне, – нам здесь такие не нужны. Понял?

И вышел за дверь.

– Как только, так сразу, – ответил я, допив дрянное виски и закусив картошкой.

Оставив бумажку на столе, я кивнул бармену, встал и тоже пошел к двери.