Девочка тут же ретировалась, а Ти-Цэ продолжал смотреть ей вслед. Кожа на тех частях тела Помоны, которые сжимал йакит, побелела от его хватки.

– Ти-Цэ? – Женщина подняла на него глаза. – Что она сказала?

– Не важно, – ответил он. – Просто поблагодарила за игру.

***

Им едва удалось отвязаться от группы детей, которые засыпали Ти-Цэ и Ми-Кель вопросами о Помоне, о том, откуда она взялась, сколько здесь пробудет и о человеческой цивилизации в целом. Когда мальчики, на спинах которых были видны следы живо заживающих увечий, стали просить Ти-Цэ о возможности попрактиковаться с Помоной в человеческом языке, йакит понял, что пора уводить Посредника, пока ее совсем не утомили. Они пообещали прийти еще, пока Помона гостит в долине, и наконец выдвинулись обратно к мертвому древу, своему временному пристанищу.

Теперь, когда они отошли достаточно далеко от источника, их никто особо не тревожил: в долине было по-прежнему много охотников выжать из сезона спаривания все до последней капли, а по тропе, которая вела к загнившей аллее, и вовсе йакиты предпочитали не ходить. Похорошевшая после купания Ми-Кель парила над спутниками и описывала виражи. Ти-Цэ то и дело встряхивался, все больше и больше освобождаясь от влаги, и с удовольствием наблюдал за ее полетом.

Однако вскоре Помона заставила его оторвать взгляд от неба и украсившей его самки. Всю дорогу она шла с низко опущенной головой. Сам Ти-Цэ давно не чувствовал себя так хорошо, и был готов поклясться, что женщина тоже получила на источнике массу удовольствия. Но стоило ей обсохнуть на берегу, как она тесно закуталась в мантию и притихла.

– Помона? – позвал Ти-Цэ. Она не повернулась. – Могу я узнать, о чем вы думаете?

– Людям не стоит приходить сюда, – выпалила она без обиняков. – Пожалуйста, пусть я буду первым и последним вашим гостем. По крайней мере… не знаю… Какое-то время.

– Почему? – спросил Ти-Цэ, но про себя улыбнулся.

Помона поджала губу:

– Здесь прекрасно. И как бы людям ни было хорошо в Пэчре, они не смирятся с тем, что не смогут перебраться туда, где еще лучше. Понимаешь?

– По-вашему, люди могут злоупотребить гостеприимством?

– Поначалу нет, и не все. Но наступит день, когда они не просто захотят проводить здесь больше времени, чем отведено гостю. Они предъявят на эти земли свои права.

– Что ж, спасибо, эту мысль я учту. – Ти-Цэ сложил руки за спиной. – Но скажите, почему вы так уверены?

До того, как она отвернулась, Ти-Цэ успел поймать на лице Помоны именно то выражение, которое рассчитывал увидеть: она недовольно заглянула внутрь себя и густо покраснела.