– Только не на этой палубе! – провозгласил Кармоди, чье негодование быстро нарастало по мере того, как из темноты люка возникала длинная серая фигура – словно большая костлявая рыба прорывала сеть в замедленной съемке. Свободный серый твил окутывал этого человека, подобно скроенному савану, и совпадал по цвету с серебряной гривой. Даже обветренное лицо и шея у него были серебристо-серыми, как старая кедровая черепица. Будто само солнце взяло себе эту цветовую палитру вместо обычного красноватого загара, которым оно наделяет кожу моряков. – Здесь я хозяин, – счел своим долгом добавить Кармоди.

– Я это вижу. – Голос Стюбинса был столь же продуманным, как и его внешность – тягучая масляная пленка на взбудораженной воде. – И клянусь, я отдал бы вам честь, капитан, когда б у меня не были заняты обе руки.

Только теперь Кармоди заметил, что человек держит в одной посеревшей на солнце руке бутылку, а в другой – пару наполненных льдом стаканов. Эти стаканы напоминали с виду большие стаканы из прессованного стекла, которые когда-то клали бесплатно в коробки с овсяными хлопьями, – сейчас они были практически бесценны, а в бутылке, кажется, находился самый настоящий «Олд Бушмиллс», одна пятая галлона ирландского виски, запрещенного во всем мире санкциями ООН. Золотистая жидкость соблазнительно поблескивала в знаменитой квадратной посудине.

– Я вижу, – сказал Кармоди, обуздав негодование: гость, явившийся знакомиться и притащивший в подарок бутлегерский ирландский виски со стаканами из прессованного стекла, достоин кредита доверия, каким бы длинным, серым и несогласованным он ни казался вначале. С другой стороны, необходимо соблюсти протокол и видимость. Кармоди сменил простой взгляд на грозный. – Но даже полные руки любезностей не дают человеку права освобождать от вахты матроса, который ему не подчиняется.

– Да, капитан, вы совершенно правы. – Стюбинс склонился снова, на этот раз воровато. – Я скажу в свое оправдание лишь то, что никогда не мог противостоять песне сирены, исходящей от столь прекрасно скроенной царицы волн. Стоило мне бросить взгляд на вашу красавицу, как я понял, что просто обязан сесть в моторку и посмотреть на нее вблизи.

– Смотреть и лезть внутрь – разные вещи, – прорычал Кармоди, глядя на мерцание жидкости в бутылке.

– Опять вы правы. Я бы ни за что не полез вниз, никогда бы себе не позволил, если бы в вашем палубном холодильнике оставался лед. Но я предпочитаю ирландский виски с камешками льда, а вы разве нет? Надо же отдать должное каменному прошлому этой бедной страны.