– Вот это правильно, мистер Грир, – одобрил Кармоди. – Где-нибудь да найдется ископаемое, которое еще помнит Морзе.

Бодрый и уверенный голос Кармоди предназначался его команде. Хотя, если честно, он и вправду чувствовал себя неплохо. Прислонившись животом к поручням, он дотянулся до того места, куда попал ее легкий сладостный шлепок. Лапка у этой милой птички была такой шершавой и натруженной, что он не удивился бы, обнаружив царапину, как на мускатном орехе после терки. Ну точно старая грубая ирландская Шейла, усмехнулся он. Ерш и есть. А эти виляния бедрами? Если уж говорить о соблазнении сами знаете кого. Ах-ох, тра-ля-ля… коль тут любовь – он был рад, что взял ее на борт, даже если именно этот груз и принес им беду.

Лодка все кружилась и кружилась. Арчи Каллиган забормотал «бьюлалендские» литании в надежде компенсировать ими богохульства Кармоди. Его брату Нельсу стало неловко от этого зрелища.

– Эй, Арчи, а помнишь молитву, которой нас научила бабушка? Давай лучше «И вот я тону, иду я ко дну, и море меня успокоит». Она ж тебе больше всех нравилась.

– Оставь брата в покое, Нельс, – проворчал Кармоди. – Меня прабабка научила молитве, которая действовала как слабительная свечка, только с другого конца. По мне, так лучше молиться, чем обделаться прямо в мои новые спасательные подгузники. Они мне стоили три тысячи баксов каждый. Молись, Арчик, молись.

Все, кроме Грира, были одеты в надувные костюмы из майлара, последнее достижение спасательной индустрии. Они выглядели как мешковатые комбинезоны и активировались водой, мгновенно раздуваясь от заполнявшего их люмафа. Потом, когда опасность минует, их можно высушить и перезаполнить, но они часто раздувались слишком плотно – тогда их приходилось резать. На Кармоди этот костюм висел, как приспущенный флаг, с завязанными над пузом рукавами. Он слыхал, эти штуки иногда срабатывают преждевременно, и не хотел, чтобы его распластало, как пастилу, в самый ответственный момент.

Лодка все ходила по кругу, точно занудная волынка. Пиканье Грировой морзянки становилось настойчивее, басовитое бормотание Арчи и писклявые завывания ветра – печальнее. Кармоди не видел повода к ним не присоединиться. Он достал из-под плавучего стула концертину и устроился поудобнее.

Арчи поднял голову, отвлекшись от молитвы, и уже собрался было вновь просить о большей благопристойности ввиду затруднительного положения, в которое они все попали, как вдруг его глаза поймали вдалеке что-то блестящее. Приставив ладонь ко лбу, он держал ее там, пока не убедился. Точно! Серебряный блеск над линией воды.