Он снова обнял Лидию, и они оба рассмеялись, когда Джемайма, мчавшаяся к ним по пляжу, наступила на огромную кучу вонючих скользких водорослей и испуганно вскрикнула.

— ФУУУ! — причитала она, с отвращением снимая скользкие пряди с голых рук. — Гадость!

— Боже, я чувствую себя счастливым, — внезапно сказал Дэн.

Они сидели на пляже, яркое и теплое солнце ласкало их кожу, море весело билось о берег. Все, что случилось в прошлом, здесь, в этот момент казалось неуместным; облаком, которое растаяло в разгаре дня. Будущее простиралось перед ними до самого горизонта, мерцая, как солнечный свет на воде.

— Я тоже, — сказала Лидия и обняла его в ответ.

Эпилог

Эпилог

РАНЕЕ:

Близилась полночь. Под звездным небом, то морщась, то разглаживаясь, текла черная, как смола, Темза. Плавучие дома на причалах казались призрачными силуэтами, морозец разбросал ледяные блестки по крышам и перилам, посеребрив каждую дрожащую травинку. Высоко в небе сиял полумесяц, блестящий, как свадебный атлас.

Патрик нетвердой походкой шел по тропинке вдоль реки, засунув руки в карманы и опустив голову. Казалось, его мир накренился, и он не знал, как снова обрести равновесие. День начался с задыхающегося телефонного звонка от Мари — «Мне нужно кое-что тебе сказать», — оставившего его с покалывающим ощущением ускользающей меж пальцев удачи и предчувствием того, что, возможно, обаяния, на которое он всегда полагался, на этот раз может оказаться недостаточно для его спасения. Затем, чувствуя себя загнанным в угол, он без причины набросился на людей, которых любил, причиняя им боль своими словами. Сначала — Зои, у них вышла глупая ссора из-за университета, и, даже споря, он знал, что это — чушь собачья. Конечно, он хотел, чтобы его дети преуспели — он был бы самым гордым человеком на свете, если бы они достигли многого! — но он спорил ради спора, из какого-то желания наказать ее, потому что знал, что должен наказать себя. Он был плохим человеком. Худшим. А потом Дэн завел его, с таким энтузиазмом собираясь в путешествие, что Патрик почувствовал ревность. Да, он позавидовал достижениям брата. Потому что он застрял здесь с Зои и детьми, и еще одним ребенком на подходе, и на этот раз он не мог просто забыть об этом, как в панике поступил с Лидией. На этот раз это была Мари, которая жила через три улицы отсюда, и ее дети учились в той же школе, что и его дети, и это все усложняло. Что ему делать? Неужели он все испортил? «Он определенно твой, — всхлипывала Мари. — В прошлом году Джону сделали вазэктомию. Он убьет меня, если узнает, что мы натворили!» Из-за этого Патрик чувствовал себя ужасно. Она была так несчастна в том браке, что он ощутил себя каким-то героем, ворвавшимся и спасшим ее, снова научив улыбаться. Однако сейчас героем он себя не чувствовал. Она позвонила во второй раз, когда он был в пабе и ждал Дэна, и они поссорились. Господи, что за бардак!