— День жареной курицы! Акция на куриные крылья!..
Первым делом нужно было найти себе телефон (выданный Службой он выкинул прямо у штаба копов, как вышел на улицу, а телефон Рида — в каком-то из переулков), купить местную сим-карту и позвонить, чтобы сообщить, что оттиски у него и что с изначальным планом большая, большая проблема.
Спасает то, что центр Джакарты — туристический и для того, чтобы найти ближайший салон связи, нужно сделать всего пару шагов по улице. Из открытых на улицу заклеенных цветастыми объявлениями дверей дует сухой кондиционированный воздух, и Кирихара ныряет внутрь, радуясь возможности ненадолго скрыться с улицы. Со связью в Индонезии все оказывается просто, и через десять минут Кирихара выходит обратно с самым дешевым телефоном и сим-картой со счетом на пару звонков.
Нужный телефон он запомнил еще несколько часов назад — у него всегда была хорошая память на цифры.
— Да, — произносит суховатый голос на другом конце. Кирихара сглатывает. Он впервые слышит его вживую.
— Добрый… — Он обрывает себя. Что за чушь. — Меня зовут Кирихара, Кирихара Эллиот. Оттиски у меня.
Сжимая лямку сумки на плече, он говорит:
— Я здесь для того, чтобы отдать их вам.
К чести собеседника, тот не задает лишних вопросов, но после паузы в его голосе отчетливо слышится неудовольствие:
— Почему ты не связался со мной раньше?
Потому что не планировал, что это понадобится.
У него было другое — простое и понятное — задание… до того, как все происходящее превратилось в сплошной хаос.
— Мы почти постоянно находились вместе с агентами, — говорит он. — Нельзя было вызвать их подозрения. И… я не знал, кому можно доверять…
— Разберемся потом, — обрывают его. — Где ты сейчас?
— Это… Танах-Абанг? — Кирихара оглядывается, выискивая хоть какой-то ориентир. — Я вижу здание «Самсунга», кажется, это… двадцать первый дом. Дальше по проспекту — метро, но название станции я не вижу.
— Оставайся на месте. Там есть место, где ты можешь пересидеть?
— Стою прямо перед рестораном, — отвечает Кирихара. — «Таобанг»… «Таобунг»…
Голос снова его прерывает, на этот раз с повелительными интонациями: