Именно в этот момент Кирихара и понял, что больше ему со Службой не по пути. Рано или поздно они поймут, у кого именно была возможность подменить оттиски.
И он сбежал.
По пути, конечно, был чуть не пойман Эйданом Ридом — у Кирихары снова бегут мурашки по телу, — но сбежал.
Сбежал, а теперь сидит черт знает где, ест черт знает что и ждет, пока черт знает кто приедет и отведет его за ручку к взрослым дядям, которые не могут сами разобраться со своим дерьмом.
Несправедливость ситуации мучает Кирихару все время, пока он ест, то и дело запивая острую — тут все острое, в этой Индонезии! — еду водой и отметая генерируемые варианты. Кто вообще придумал отправить сюда его? Он что, похож на того, кому нравится проводить время с головорезами?..
Кстати о головорезах.
Замечает это Кирихара из-за своей паранойи, которая заставляет его то и дело оглядывать зал ресторанчика из-под козырька кепки. Байкеров он примечает давно, но не обращает на них внимания до того момента, как начинает ловить на себе то один, то другой взгляд. Поначалу это не кажется подозрительным, но чем дольше он тут сидит, тем некомфортнее ему становится.
В какой-то момент в ресторан, приподнимая рукой свисающую гирлянду из фонариков, входит еще один в черной кожанке. За ним — еще двое. Будто незнакомые с остальными, они занимают один из столов и, переговариваясь, делают заказ у официантки Кирихары.
Краем глаза он замечает, как двое в черных безрукавках у окна смотрят на него.
Но когда в помещение входит еще один, тоже в черном, тоже в безрукавке, нервы у него не выдерживают. Он не знает, может у местных байкеров тут сегодня сходка, но решает, что на всякий случай переждет где-нибудь поблизости. Стараясь расплатиться неспешно и так же неспешно отправиться к выходу, Кирихара чувствует тревогу. Сытости он совсем не ощущает.
Когда он выходит на улицу, небо совсем темнеет, народу становится еще больше, а плана — чертовски хитрого плана, говорит кто-то у него в голове, — так и не находится. Кирихара чуть не сбивает стоящий у входа черный байк и проходит несколько метров по парковке, прежде чем случается это.
Плана у него нет, но судьба, видимо, решает придумать для него что-то этакое, чтобы скучать не пришлось.
Их двое — и они сидят на капоте припаркованной машины. Один крашенный в ярко-синий, с лицом, сияющим голубым светом от экрана мобильного, второй — бледный белый, чернявый, легким движением запястья открывающий раскладной нож и пальцем опускающий лезвие обратно. Оба в черных кожаных безрукавках. Кирихара несколько секунд смотрит — в длинной дуге ножа есть что-то медитативное, — а потом резко разворачивается на пятках и, опустив кепку, собирается удалиться, но тут второй пихает того, что с синими волосами, локтем под ребра.