Тело само приходит в движение за секунду до того, как Девантора нажимает на спуск. Кирихара перекатывается, а потом ныряет за перевернутый стол: кровь и алкоголь под ним скользят, ноги разъезжаются, но успевает он вовремя.

Слева — пустота. Справа — пустота. Позади — Девантора.

Не имя, а дыхание смерти прямо в ухо.

Он заставляет свои мозги — недюжинные, как ему всегда говорили, ну так где польза? — работать. Далеко справа, за барной стойкой, перестреливается с кем-то Рид. Слева Голландец кого-то добивает стулом. Арктики не видно, но она последняя, кого Кирихара решил бы позвать на помощь. Никто тут не согласится помочь ему забрать оттиски просто так, верно?

Кирихара вынимает из рук ближайшего трупа пистолет, но сделать ничего не успевает. Внезапно пуля врезается в край металлического стола: тот весь вибрирует, а Кирихара поворачивает голову и видит маленькую вмятину. Он понимает, что от такой же пули его отделяет тонкий металлический лист в железной окантовке.

— Кто не спрятался, — напевает Девантора, — я не виноват!

Пуля врезается в пол в сантиметре от руки Кирихары.

Он не хочет умирать.

Эта мысль вырубает предохранители — страх вытесняет любые мысли, — и Кирихара слепо бросается вперед. Он не готов расставаться с жизнью из-за сумки даже с самыми идеальными денежными клише, он просто — просто не готов.

Как там было? «Бей и беги»?

Ну «просто беги» тоже подойдет.

— Эй! Куда же ты! Тебе не понравился мой французский? — кричит Девантора ему в спину, но Кирихара не слышит его и делает еще один рывок — до следующей двери. Здесь жертв становится меньше, все успели покинуть клуб до того, как пришел Картель.

Пули все еще свистят над головой, одна снова царапает ему ногу. Но даже если бы и не слегка, вряд ли бы он сейчас заметил.

Чертов город. Чертова неделя. Чертов день.

Он даже не запоминает, как именно ему удается сбежать от Деванторы. Он просто бежит. Не так, как утром: он бежит, не обращая внимания на происходящее, не замечая криков и воя сирен, не замечая выстрелов.

Он просто хочет вырваться отсюда.

Бег выводит его на улицы, но он продолжает нестись, как сумасшедший, пока не вылетает на проезжую часть. И то ли судьба решила наконец немного сжалиться над ним, то ли это начало еще больших злоключений: второй раз за эти сутки он, окровавленный и мокрый с ног до головы, с лету запрыгивает в такси.