Рид не прав, но Кирихара не будет это оспаривать. Тем более что тот не дает ему перебить свой долгожданный — долго перед зеркалом репетировал? — мстительный монолог.

— А то, как ты развел меня в подворотне… — его голос все еще звучит за спиной, но уже ближе. — Да ты прирожденная крыса, Кирихара! Я б поаплодировал, но у меня рука прострелена. Не помню, я уже рассказывал, как так получилось?

Подворотня случилась меньше суток назад, но Кирихаре кажется, что прошла вечность. Может, это потому, что психика заботливо убирает травмирующие воспоминания поглубже. А воспоминания действительно так себе: его биографы в «Википедии» озаглавят эту эпоху как «кризис энного дня в Джакарте». Его ведь тогда переломало — и переломало прямо перед Ридом… Но тот, конечно, теперь уверен, что все это был актерский экспромт ради того, чтобы выхватить пушку. В этом есть доля правды, но есть и еще кое-что, что он упускает: в тот момент, когда пистолет оказался у него в руках, Кирихара действовал по наитию, а не по расчету.

Он опускает глаза на другой пистолет у себя в руках. Ну, по крайней мере, оружие он уже держит увереннее. Тень Рида, который стоит спиной к розовой лампе, слегка двигается на покрывале.

— Хотя твоя готовность убивать по приказу, конечно, прям приятно удивляет. Хочешь, порекомендую тебя в отрядик Боргеса?

— Я тебя спас, — не выдерживает Кирихара. — Бирч выстрелила бы в голову.

Он не планировал этого говорить. Вырывается само, на волне негодования — просто чтобы его заткнуть.

Рид затихает — понятно по воцарившейся в номере тишине. И замирает — понятно по дулу пистолета, прислонившемуся к затылку Кирихары. Совсем непохоже на «неожиданно, но спасибо большое, я тронут». Вместо этого Рид говорит:

— Правда? — И презрительно цокает языком. — Ты так себя оправдываешь?

Кирихара согласен: прозвучало глупо. Будто бы они ведут счет альтруистических порывов, кто друг другу перепоможет, кто кому больше заботы причинит и кто в большую лужу безответной доброты сядет. Помнишь, ты для меня с крыши спрыгнул? А я вот для тебя в тебя выстрелил!

Только это ведь правда. Один Кирихара знает, какие у него были мокрые руки, как они дрожали и как он боялся попасть не туда. Один Кирихара в курсе, что несколько секунд просто не мог нажать на спуск. Как ему было страшно.

Кирихара никогда не стрелял в людей, чтобы их убить. Кирихара их обманывал: обчищал их счета, подделывал векселя и облигации, притворялся тем, кому кайманские миллиардеры могут доверять, притворялся кадетом Секретной службы, притворялся агентом Секретной службы, притворялся, притворялся, притворялся. Врал. Оставлял стопку фальшивых чеков и исчезал.