Тётушка Вала провела их на вторую половину дома и указала на кровать, укрытую вышитым покрывалом и увенчанную башней из пышных подушек. Дейна усадила на неё наагалея, стянула с него сапоги и осторожно уложила досадливо шипящего мужчину.

— Тётушка Вала, — Дейне дружелюбие удалось лучше, чем Ссадаши, — а лекарь или знахарка у вас есть? Потравился чем-то. Вроде к утру полегчало, но боязно мне.

— Да это тока в соседней деревне, вёрст десять отседова. Но я б тебе отсоветовала, дивонька, туда иди. Знахарка тамошняя, бабка Ювида, как есть ведьма! Да наипоганейшая! — тётка выпучила глаза. — По прошлой осени слёг у меня соседушка. Жёнка его, то ли дура, то ли баба притворства великого, к бабке Ювиде и пошла, хотя вся деревня знала, что бабка зуб на её мужика имеет. Пчёл он у неё, вишь ли, сманил! Так она пришла и всё! — тётка рубанула ладонью воздух.

— Что? Отравила? — нахмурилась Дейна.

— Хуже! — голос женщины горестно надтреснул. — После её заботы он к мужнему делу совсем непригоден стал.

Ссадаши вздрогнул и возмущённо посмотрел сперва на Дейну, потом на тётку, испугав ту красными глазищами.

— Мой господин из оборотней, — поспешила успокоить её Дейна. — Варлийских.

— То-то я смотрю сложения нелюдского, — баба осмотрела нага. — Людской мужик таки покрепче будет. Но худ он у тебя, худ. Господин, говоришь? Плохо заботу ведёшь, отощал-то как, бедолага! Я щас яишенку пожарю со шкварками.

— Ох, как кстати будет! — благодарно улыбнулась Дейна. — Тётушка Вала, а к кому тут подойти можно, чтоб телегу с лошадью до столицы нанять?

— Ой, да поедет ли кто? — усомнилась тётка. — На ярмарку везти нечего, путь на два дня…

— Да мы заплатим так, что с гостинцами из столицы приедет, — увидев сомнение на лице женщины, Дейна добавила: — И часть заплатим наперёд.

— Да даже не знаю… Мож, сын мой… — тётке Вале не очень хотелось отпускать сына так далеко, боязно. Но и выгоду упускать тоже не хотелось. — До вечера, дивонька, обожди. Сын с поля придёт и, если не сам, то с мужиками уговорится. Да и хозяину твоему отлежаться надо бы, поди, умаялся-то верхом ехать!

Скулы наагалея побелели.

— Ты пока к колодцу за водой сходи, — тётка всучила Дейне ведро, — стол соберу. Поди не ел? — она жалостливо посмотрела на Ссадаши.

— Я кормила его утром бульоном мясным.

— Тьху! Да взвар мясной еда ли для мужика? Иди по воду, а я попотчую вас как надо.

Тётка упорхнула в сторону кухни, и Дейна склонилась к нагу, чтобы расправить подушки.

— Господин, ну не сердитесь. В обычное время вы и сами висели не только на моих плечах, но и на плечах Шширара.