Сластолюбцы-выпивохи оказались мужичками неробкого десятка, раз посмели вернуться. Ну или же успели выпить для храбрости.

— Милостивый жрец благословляет нас от имени Богини, — с достоинством отозвалась Вала. — Но таким греховодникам милости не положены!

— Да чевой-то не положены? Мы, мож, каяться хотим, на путь верный идти…

— Щас я тебя провожу! — кузнец шагнул к окну.

— Стой, сын мой, — остановил его «жрец». — Он прав. Богиня милостива к кающимся. Подойдите ко мне, грешные сыны.

Сельчане зароптали, но выпивохи дружно сунули головы в окно, подставляясь под благословение. «Жрец» немного побледнел, отёр рот пальцами и потянул руку для благословения.

— Постойте, господин, — руку перехватила Дейна.

Которая заметила, что наагалей мазнул пальцем по зубам.

— Вы же помните, что от вашего касания идёт погибель сосудам, исполненным вина? — посмотрев на сельчан, Дейна пояснила: — От прикосновения господина портится любое вино, а сосуды с ним рвутся на части.

— Но это же не глиняные кувшины, а живые люди. Помнишь, скольких я благословил? Разве с ними что-то случилось?

— Нет, господин, — ответила Дейна, но за его спиной мотнула сельчанам головой.

Те поняли, что хранительница стережёт не только тело господина, но и его душевный покой, и переглянулись.

— И в правду, чего это мы? — пробасил кузнец. — Не по-людски это в покаянии отказывать… Эй, вы куда?

Под громовой хохот «сосуды, исполненные вина» во второй раз с воплями бросились прочь со злополучного двора.

Глава LVII. Помощница

Глава LVII. Помощница

Тихо поскрипывала тележная ось и всхрапывала лошадь. Лежащая на сене Дейна смотрела в ночное небо и прислушивалась к мерному дыханию наагалея, спящего под её боком. Над головой проплывало звёздное небо, украшенное изогнутой половинкой луны и тонким кусочком-окаёмочкой волчьего месяц — если не знать, то и не поймёшь, что это он. Воображение дорисовывало тёмную часть светила, и оно было похоже на лик Предка.

Телегу тряхнуло, и Дейна невольно приобняла господина, чтобы он не стукнулся о борт. Ухабистая и извилистая дорога не располагала ко сну, и наг спал паршиво. Лишь недавно он наконец провалился в глубокий сон, который не потревожил даже заунывный напев возницы. Скорее уж убаюкал сильнее.

Самой Дейне спать не хотелось совсем. И это её уже немного тревожило, но лишь самую малость. Очень давно она не ощущала себя столь бодрой и подозревала, что благодарить стоит разбуженную кровь, которая тенет текущую рядом энергию мира. Наверное, это продлится не очень долго. Тело привыкнет, и сон к ней вернётся. Но пока Дейна лежала на пахучем сене, слушала тележный скрип и пыталась понять, какие эмоции вызывает у неё тепло лежащего рядом наагалея. Однозначно в этом ночном путешествии было что-то уютное.