– Возможно, это все-таки был какой-то вирус или просто болезнь, мы ведь так мало знаем о мире, – не унималась Рита. Антон понимал, что ей требуется то самое волшебное обезболивающее, но она начинала превышать дозировку. – Возможно, ты выздоравливаешь! А почему бы нет?! Наш организм – совершенная и сложная саморегулирующаяся система, взять хотя бы обычный порез…

– Отдай ее мне.

На кухне повисла мертвая тишина, а потом Аннета повторила так же спокойно и твердо.

– Я хочу взять ее.

Антон, доевший бульон, теперь никак не мог заставить себя проглотить кусочек курицы, он вдруг стал размером с целого петуха. Рита растеряно хлопала глазами, переводя взгляд то на подругу, то на Антона.

– Мой дед умер от рака, я никогда не говорила, да? – в ответ прозвучала тишина, она почти ничего о себе не рассказывала, и друзья давно научились с этим мириться. – Я все видела и знаю, что такое ремиссия.

Антон молчал, глядя в тарелку. На некоторых несчастных не действуют никакие обезболивающие, как бы они ни пытались, и им приходится нести свою боль, жить в ее черном коконе.

– Я не говорю, что у тебя рак, по крайней мере, не тот вид рака, какой привыкли видеть люди, но я знаю, что происходит и что произойдет, если ты не сделаешь то, что надо.

Она подошла и встала над ним, полная решимости и спокойной силы.

– А я готова и знаю, о чем прошу. Я справлюсь, я не такая святая душа, на мне много грязи, и именно поэтому такие, как я, могут делать самую грязную работу. Считай это частью вселенской справедливости, если хочешь, но ты должен сделать так, как я прошу.

Она права, думал Антон, это были холодные мысли человека на грани, стоящего пред последним поворотом на пути в ад, перед последней возможностью свернуть. В мире так много тех, кто заслужил такой участи, и она просто послужит посредником, человеком, сделавшим доброе дело – она ведь спасет меня, мою жизнь и накажет тех, кто заслуживает кары.

И да, такие, как она, люди, не боящиеся запачкаться ради того, во что верят – опора этого мира, как солдаты, вынужденные убивать, совершать зло, ради большего блага. И нет в мире никакого Добра и Зла, есть лишь жизнь – адский коктейль из двух ингредиентов, смешанный и взболтанный.

Антон принял решение и, подняв голову, встретился с ней взглядом.

***

– Нет.

– Слушай…

– Нет, теперь ты меня выслушай. – Антон говорил тихо, но в голосе было столько твердости и непоколебимой силы, что Аннета неохотно уступила, села напротив и принялась изучать свои тапочки. – Вы обе.

Он глубоко вдохнул, как перед погружением, и в каком-то смысле он действительно погружался на глубину и не хотел тянуть за собой тех, кому там было не место.