Так думал Томаш, сидя на старом и полуразрушенном крыльце этого одиноко стоящего домика, он думал о своей жизни и очень собой гордился, он чувствовал себя тем, кем и должен был стать, он делал то, для чего родился, он исполняет свое особенное предназначение и не позволит какому-то мутному типу разрушить все, чего Томаш достиг таким трудом.

Время шло, он ждал и злился, постепенно испуг уступил место ярости. Мартин сбежал, говорила ярость, нежно лаская его своими алыми руками, он оставил тебя, предал, бросил тебя в самый нужный момент., а разве я не предупреждала? А когда, собственно, было по-другому? Все люди предавали и обижали тебя, никто из всех этих двуногих тварей никогда не уважал тебя и не ценил по-настоящему, все они только ждали момента, чтобы ударить тебя побольнее, чтобы не дать тебе быть тем, кем ты рожден быть – лучшим. С такими словами он не мог не согласиться. Ярость заполнила всё его сознание, вытеснив все здравые мысли, которые еще плавали где-то на дне, он понял, что больше не может сидеть под дверью, как бездомная собака. Нет, если он и будет ждать этого урода – а ему лучше не приходить прямо сейчас, это он еще как-то осознавал – то как и подобает человеку, а не так. Заодно и проверим, смылся этот «вояка» или нет, подумал Томаш и набросился на старенькую дверь.

После третьего удар дверь наконец сдалась, и Томаш, не отличающийся мускулатурой, влетел в маленькую чистую кухню-прихожую. Мог бы разбить окно, подумал он, оглядывая помещение, в котором бывал не раз, в этой вот кухоньке за этим самым крохотным столом у окна и родилась НЧ. Выплеснув свою ярость на дверь, он немного успокоился, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы здраво оценить обстановку и понять, уехал ли его странный друг навсегда или отлучился в город за продуктами или еще по каким-то делам.

И тут ярость снова накатила на Томаша, у этот мутного Мартина, или как его там на самом деле зовут, полно каких-то таинственных знакомых и таинственных дел, в которые он никогда не посвящал Томаша, а ведь он – его ближайший соратник. Нехорошо как-то.

Ну ничего, скоро их дорожки разойдутся, не может быть у одного государства двух королей, и у одного движения двух лидеров, к этому Томаш приходил медленно, но все же пришел, пора ему заявить о себе, тем более, что люди в него верят, за ним идут, а самое главное – это его страна, его народ, его битва. А Мартин, его ведь даже никто не видел, кроме самого Томаша. Да, он откуда-то черпает идеи, но если сначала они и были хороши, то теперь безнадежно отстали от времени. Пора доказать, что я лидер, понял Томаш, оглядывая маленькую безупречно чистую кухню, пора начать действовать самостоятельно, разрабатывать собственные планы, полагаться только на себя. Но он, конечно, даст своему старому другу последний шанс, и если тот его не использует… что ж, значит, так предначертано.