Не найдя ничего интересного, Томаш вдруг почувствовал вину, он не должен был находиться в этой комнате, в которую его никогда не приглашали, не должен был рыться в чужих вещах, стены вдруг начали давить на него, а вдруг вернется Мартин и застукает его здесь? Тогда уж объясняться придется ему, а он шел как раз для того, чтобы потребовать объяснений от Мартина.

Сложив все как было, по крайней мере, как он помнил, Томаш выскочил пулей из спальни обратно в кухню, подскочив от неожиданности, когда его пустой с прошлого вечера желудок вдруг заурчал. Когда испуг прошел, он снова разозлился, вспоминая, по чьей это милости у него во рту не было ни крошки. Так и язву себе нажить можно, с такими ненадежными друзьями, подумал он, все эти три дня он как загнанный только и делал, что метался по комнате, отвечал на бесконечные однотипные звонки соратников и нервничал. Что ж, раз он заставил меня нервничать, да еще и ждать его тут неизвестно сколько, значит, он должен мне это как-то возместить, решил Томаш и открыл холодильник, на секунду задумавшись, а вдруг он окажется пустым, и Мартин все-таки сдернул? Но еды оказалось много, причем, если в интерьере была прямо-таки аскетическая скромность, то в холодильнике Мартина как будто хозяйничал другой человек. Желудок Томаша снова радостно заурчал, приветствуя открывшееся перед ним изобилие, а сам Томаш, совершенно потеряв голову, начал доставать все подряд, даже не пытаясь соблюдать приличия или принципы питания. Всю добычу он отнес на столик возле окна, за которым они так часто сидели и обсуждали продажную власть и несправедливость этого мира, отсюда открывался отличный обзор на дорогу и поля, которые окружали дом. Я увижу, что он подходит, подумал Томаш, запихивая в рот все подряд, колбасу с печеньем, жаренное мясо с булочками, яблоки с салями, увижу и быстро поставлю все обратно. Он не хотел, чтобы Мартин, с которым он пришел вести отнюдь не дружеский диалог, застал его в таком положении, выигрышном для него. Как может выглядеть человек, ввалившийся в чужой дом и пожирающий пищевые запасы хозяина? Не иначе как бродячая собака, а этого как раз и хотел избежать Томаш, когда ломал дверь.

– Приятного аппетита, мой друг, – раздался за спиной знакомый вкрадчивый голос, и Томаш понял, что облажался. Опять.

Он медленно повернулся с набитым ртом, при этом имея тот самый вид, которого так опасался – вид бродячей собаки, застуканной внезапно вернувшимся хозяином жилища.

– О, не извиняйся, – улыбнулся Мартин, на его лице играла вежливая улыбка, а лицо прямо-таки светилось заботой. Одна деталь никак не вписывалась в его участливый облик – огромный нож, который он уверенно сжимал в руке.