– Ну, зато будете помнить эту поездку, – мужчина протянул ему завернутую картину, – и этот день.

– Конечно, – автоматически ответил Вадим, пока помнить было совсем нечего.

С картиной под мышкой и нарастающим недовольством он шел вперед по набережной, ища глазами того, кто мог быть ему полезен. Молодой художник, знающий «укромные места», жаждущий внимания, все молодые его жаждут, на этом легко сыграть. Но пока по обеим сторонам возле картин сидели довольно зрелые дамы и джентльмены, все они зазывали, предлагали свою мазню, но Вадим итак уже купил то, что было ему совсем не нужно. И куда ее деть, размышлял он, стреляя глазами по сторонам, выбросить? Подарить кому-нибудь? Никто из его знакомых ценителем живописи не был, поэтому, подумал Вадим, ее и можно дарить. Он едва заметно улыбнулся, думая о том, что этой картине чрезвычайно повезет, если сегодняшний день она не закончит в ближайшем мусорном баке. Ну ладно, не в ближайшем, не мог же он так…

И тут картина заскользила вниз, рука, удерживающая ее, вдруг потеряла силу. Впереди, сквозь мельтешение тел на Вадима смотрела Она. Эти черные глаза. Это лицо, он знал его уже до мелочей. Голова вдруг закружилась, он и не помнил, чтобы хоть когда-нибудь испытывал такой удушающий, убийственный шок. Сквозь толпу с картины на него смотрела Фатима.

***

Женщина из Праги. Он так хорошо знал ее лицо, изучил каждую черточку, каждую деталь. Память могла подводить, бумага – нет. Он сам создал ее портрет, он хранил его все эти годы, изучая, пытаясь проникнуть в ее сущность. Она была его тайной, заветной мечтой и самым унизительным поражением. Это была его вершина, манящая и сияющая, но слишком высокая. До сегодняшнего дня.

Она была там, на набережной, когда весь город обсуждал дерзкое нападение на посольство, и она опять здесь, в самом центре событий. Судьба порой напоминает изощренного садиста – она нежно гладит тебя по голове, усыпляя, заставляя забыться, и вдруг без предупреждения швыряет в ледяное озеро. Именно такой паралич и шок сейчас испытывал Вадим.

Фатима! Как же он мог не догадаться! Кто еще мог проникнуть на чудо-остров и уйти живым. А в том, что Фатима жива, он теперь нисколько не сомневался. Мысли ураганом закружились в голове, он едва мог дышать. Ада, капсула, художник – все части головоломки вдруг сошлись, сложились в единый паззл. Так оно и бывает, когда находишь Истину. Стоя под остывающим августовским солнцем, Вадим всё понял.

Сделав глубокий вдох, он устремился к художнику. Он нашел свою золотую жилу.

***

Вопросов было столько, что они разрывали ему голову, но самое главное, на один он теперь точно знал ответ. На самый важный вопрос, возможно, самый важный в его жизни. Вадим далеко смотрел и смело мыслил, он уже не был тем горячим юнцом, жаждущим доказать миру свою правду, занять место получше и сделать себе имя погроме. Он стал матерым хищником, завоевавшим свою власть и свое право, и если раньше он считал себя полудиким псом, то теперь он стал волком, а волки не имеют хозяина и не выполняют команд.