– Вот теперь можно познакомиться. Я – Роза, а вас как зовут?

Придётся общаться. Жаль.

– Белла, очень приятно.

– Прекрасное имя! Я гостила в Москве, а так уже десять лет живу в Ашдоде. А вы?

– А я репатриируюсь.

– Правда? – воодушевилась Роза. – Это прекрасно, деточка! Где будете жить? По программе едете? Кто у вас там есть? В каком городе?

Ох, попала! С тоской переведя взгляд в иллюминатор и набирая воздух в грудь, чтобы начать послушно отвечать на посыпавшиеся вопросы, я замерла в удивлении: небо, обычное голубое небо, вдруг на глазах начало становиться ярче, насыщаясь синим-пресиним цветом, будто кто-то туда лил краску. А солнце-то что выделывало! Оно отражалось в голубизне то ли всполохами, то ли блёстками, будто туда-сюда метались огромные светлячки. Я открыла рот и распахнула глаза. Происходило что-то странное.

Облака… Они сверкали, как снег, каким он виделся нами детьми – помните? Будто весь состоял из крохотных искрящихся бриллиантиков, а белая краска была добавлена лишь для того, чтобы сверкание стало ещё заметнее. Облака – словно россыпи, как мы говорили в детском саду, «золотца», добавленного в бело-жёлтый крем, вкусный крем с торта.

– Вы видите? – воскликнула я, тыча пальцем в стекло.

– Что? – испуганно спросила Роза, подаваясь вперёд.

– Да вот это всё?

Женщина достала из сумки очки, нацепила на нос и внимательно вгляделась в небо.

– Не понимаю, о чём вы. Небо, облака… И что? Вы первый раз в самолёте, что ли? – удивилась Роза.

Не видит. Странно.

Я огляделась вокруг себя. Ого, здесь, в салоне, тоже что-то творится! Все предметы делаются ярче, грязно-синие кресла превращаются в такие же яркие, как небо снаружи, седина Розы сверкает переливчатым серебром. Все звуки становятся глубже и сильнее: Розин голос, к примеру, обрёл богатый диапазон – до этого мне слышался обычный монотонный голос немолодой женщины. А она очень интересно говорит в смысле голосовых модуляций!

– С вами что-то не так? – о, прямо всю гамму от «до» до «до» будто спела любезная Роза!

– Да, – улыбнулась я. – Не так. Или, наоборот, очень даже так.

В этот миг я ощутила такую знакомую, хотя уже сто лет как забытую и довольно сильную щекотку в солнечном сплетении. Я рассмеялась, схватившись за живот.

Роза отпрянула:

– Позвать стюардессу?