– Это все, что я знала о любви! – воскликнула Синхе. – До тебя я знала только ложь. Я знала жадность. Я знала похоть. Но ты был моей первой любовью. Вот почему мне было так больно, когда ты меня предал. Вот почему я так сильно ненавижу тебя.

Вот. Впервые Чуну ей поверил. И это укрепило его решимость. Он поступал правильно. Ему просто нужно двигаться вперед и доделать все до конца.

– Ну, тогда, я думаю, мы оба отомстим. Пошли, – сказал он, снова поднимаясь по тропинке. – Нам еще многое предстоит сделать, прежде чем мы доберемся до пещеры.

52

52

Сомин проснулась, когда машина резко остановилась. Миён не была лучшим водителем в мире, но она доставила их целыми и невредимыми.

Страх охватил Сомин, когда она вылезла из «Порше» и уставилась на гору.

– Мы должны подняться сюда?

– Ага. Давай, путь не близкий, – скомандовала Миён. Она прикрыла глаза ладонью от солнца, которое поднималось все выше в небо. Казалось, что оно движется слишком быстро. Как будто время играло против них.

Сомин пыталась отрепетировать в голове то, что она хотела сказать Чуну, но ничего не придумала. Ей хотелось одновременно накричать на него и обнять. Она все еще не была уверена в своих чувствах. Она злилась на Чуну за то, что он сделал. За то, что он даже не поговорил с остальными, прежде чем принять это решение. Но вместе с тем Сомин была благодарна, что он готов пожертвовать собой ради Джихуна.

– Ты в порядке? – услышала Сомин голос Миён и поняла, что Миён говорила с ней все это время.

– Со мной все будет в порядке, когда мы их найдем.

– Тогда пошли.

53

53

На этом подъеме деревья казались еще более зловещими, чем на предыдущем. Возможно, потому, что Чуну знал, что они, скорее всего, станут стражами его могилы. Как это странно – идти навстречу смерти. Он вспомнил, как когда-то мечтал об этом каждый день. Но в конце концов он научился заглушать эти депрессивные мысли, живя так, как ему заблагорассудится. И все же он никогда не ощущал себя по-настоящему счастливым.

Только сейчас, в последние несколько месяцев, он начал чувствовать, что действительно живет. Последние несколько месяцев больше походили на жизнь, чем последние несколько столетий. Больше, чем когда он был человеком. Это время он провел с этими странными ребятами, которые каким-то образом стали значить для него все. Ради которых он пожертвовал бы всем. Возможно, он не знал иного способа придать цель своей непутевой жизни. Он не сделал ничего хорошего, пока был на этой земле. Так пусть совершит хоть один достойный поступок, прежде чем покинуть ее.