Потом он взял трубку и услышал ее голос, сказавший:

– Ну, наконец-то.

Был уже вечер и, кажется, он сразу почувствовал, что творится что-то неладное. Какая-то тревога, от которой у него слегка заныло в груди, тем более, когда она попросила его срочно приехать, да еще таким голосом, словно от этого зависела, по крайней мере, ее жизнь. Впрочем, вполне возможно, что все это он придумал уже после, задним числом, по прошествии времени, которое, как известно, не только хорошо лечит, но и с не меньшим успехом, время от времени, подбрасывает нашей памяти то, чего никогда не было.

Конечно, он отправился. Не откладывая ни на минуту и чувствуя теперь, что в мире совсем не так обстоит все благополучно, как казалось десять минут назад. К тому же на его вопрос, она ответила твердым «обязательно», а, следовательно, звала его не просто так.

И пропади все пропадом, если только он хотя бы приблизительно знал, что к чему! Тем более, насколько он помнил, ничего похожего прежде не случалось.

Впрочем, если посмотреть с другой стороны, ничего страшного как будто не происходило, и даже ежеквартальный отчет мог прекрасно подождать, а выспаться можно было и завтра.

Напряжение, которое он почувствовал, едва вошел в квартиру, было почти осязаемым. От Ольги шел запах ее вечных духов, название которых он всякий раз забывал, но с которыми сегодня был явный перебор, как будто она хотела забить этим запахом все остальные, и в первую очередь, конечно, запах, преследовавший тебя по всей квартире, – запах напряжения и тревоги.

В двухкомнатной квартире, которую она снимала с подругой, больше никого не было. Подруга ускакала на какую-то очередную дискотеку.

– Хоть что-то радует, – пробормотал Давид.

Впрочем, первые слова, которые он произнес, были немного другие.

– А вот и я, – сообщил он сразу после того, как окончился их короткий поцелуй и она выскользнула у него из рук. Потом он сообщил, что умудрился добраться всего за тридцать минут.

– Молодец, – сказала она. – За что люблю мужиков, так это за то, что они всегда найдут себе занятие.

– Еще как найдут, – подтвердил он, снимая обувь и проходя в это царство чистоты и порядка.

Кажется, уже потом, вспоминая этот вечер, он отметил по поводу этого быстрого поцелуя, что он был вполне дежурный, вполне холодный, – такой, каким обычно встречают или провожают дальних родственников или наконец-то уходящих гостей, тогда как нервное напряжение, которое исходило от нее и которое можно было наблюдать в каждом ее шаге или движении, кажется, готово было немедленно затопить всю квартиру.