Бриллиант в заколке!

Плюс к этому булавка!

Кружевной платок! Отличное шевро английских башмаков… Чуть не разрывающихся на подагрических узловатых ногах!

Маникюр! На черных-то ногтях!

На мгновение Корсакову показалось, что перед ним… обыкновенный ряженый!

— Ну?! Как я? «Убрался»?! — с почти детской радостью спросил старик и двинулся к столу на некрепких ногах.

— Что? Молчишь? Не нравится?

Они сидели друг против друга за огромным столом. Корсаков только тут заметил синеву и свежесть его совсем еще не стариковских глаз.

— Пятьсот долларов! — Старик выставил тяжелую ногу в английском башмаке.

— Триста долларов! Тысячу пятьсот!

Он с уважением называл цену каждой вещи, явно приобретенной им только что, днем, утром… Вчера!

Потом, чуть тише, начал называть стоимость перстней!

— Семьдесят пять! Сто шестьдесят… Тысяч!

Попытался перекинуться через стол и радостно показал на перстень с изумрудом.

— Полмиллиона! Целое состояние.

Корсаков молчал. Плач женщины за стеной не прекращался.

— Здесь я только оценивал эти камешки! А привез я их — с собой! Все! До единого…

Старик откинулся на спинку колченогого стула и рассмеялся в лицо Корсакова.

— Это же для вас… Так… Мелочь?

— Кто говорит? — насторожился старик.