— Извините, — раздался мужской голос за спиной.

Парень оглянулся, Ромала тоже повернула голову, которая стала почему-то очень тяжелой, и чуть не свалилась с высокого табурета. А глаза вспыхнули такой болью, будто ей под ногти иголки загнали!

Сашин командир. Он и Дима ее успели подхватить. Она спрыгнула со стула и отодвинулась от военного. Милославский напрягся, увидев вновь лихорадочный блеск в глазах своей девушки. А тот просто протянул ей шарф.

— Ты забыла на нашем столике, — сказал мужчина.

Но Ромала руки не протянула. Дима забрал шарф, и встал поближе к девушке. Бармен с нескрываемым любопытством смотрел на происходящее. В такое время его бар был пуст, и он скучал, натирая стаканы. Дмитрий же не упустил ничего. И что Ромала узнала подошедшего и не то испугалась, не то он просто ей был неприятен, и парень только открыл, было, рот, чтоб расспросить незнакомца, как тот сам заговорил.

— Бессмысленно просить прощения, — сказал он, — прошлое не вернуть и не изменить. И я все эти годы не переставал спрашивать себя, почему он так поступил…

— Он поступил так, как ему в ту самую секунду подсказало сердце, и вам этого, действительно, не понять, — перебила Ромала твердым голосом, от безумия и слабости не осталось и следа. Дима хоть ничего не понимал в этом разговоре, отметил про себя, что девушка вполне адекватно говорит.

Сашин командир стоял перед Ромалой, перед девочкой, которой — пусть не по своей воле — он сломал жизнь. Даже этих трех минут, пока он смотрел там на нее в окружении уже своей семьи, ему хватило, чтобы понять: она не забыла и не простила. Для него, здорового мужика, эта встреча была также неожиданной и… потрясающей. Ромала оказалась еще красивее, чем на фотографиях, и она по-прежнему любила Сашу…

— Послушай, Ромала, — начал, было, он, но она его перебила:

— Нет, это вы меня послушайте. Прошлое действительно не изменить… не исправить. И коль так всё сложилось… теперь от вас зависит счастье Сашиной семьи. И вы должны сделать всё, чтобы они были счастливы. А я… — тут она усмехнулась, и у парней мороз прошел по коже, — я уже привыкла. Просто… неожиданно всё как-то получилось…

Она глянула на Диму, и едва улыбнулась. Улыбка без глаз — улыбка без души. Они уже повернулись, чтобы уходить, как в спину — словно нож — прозвучал вопрос:

— Тебе передали последнее Сашино письмо?

Девушка обернулась к военному.

— Письмо? Последнее? — не поняла она.

— Я его на Саниных похоронах передал, — ответил мужчина.

— Какое письмо? — кое-как процедила сквозь зубы Ромала.

Сердце опять заколотилось в горле, а в голове будто кто-то разжег костер. Она сделала шаг навстречу Сашиному командиру и замерла.