Военный оказался более хладнокровным.

— Давай ее в медпункт! — крикнул он, хлопнув Диму по плечу. Он помог тому подняться, даже протянул руки, чтоб перехватить девушку, но Дмитрий не отдал, лишь бросил через плечо:

— Вещи! — и поспешил. Он мог бежать. Мог, только боялся поскользнуться на гладком полу. А она, казалось, не дышала. Бледная до синевы. А под глазами проступили страшные синяки. — Держись, Ромашка! Держись!

Глава 29.

Глава 29.

Они сидели в крохотном предбаннике медпункта. Дима теребил пахнущую духами шубу Ромалы, а Сашин командир всё поглядывал на дверь, за которой врачи колдовали над девушкой.

— Так вот, значит, кто на той фотографии, — пробормотал Милославский.

— Что? — не понял тот.

— У Ромалы на тумбочке стоит фотография. Рядом с ней она даже журналы не кладет. Я всё думал, кто же тот парень, а оно вот как выходит, — произнес Дмитрий задумчиво.

— Не думал, что так всё получится. Десять лет уж прошло, а она… Реакция, будто только-только узнала.

— Ты говорил что-то про письмо.

— Да, да! Я это письмо отдал одному парню, насколько я понял, Ромала ему небезразлична.

— Как зовут-то?

— Уже не помню, а вот сестру его, кажется, двоюродную — Люсей. Статная такая, она, как я понял, лучшая подруга Ромалина.

— Значит, письмо у Измаила, — пробормотал Дмитрий.

— Странно, почему он ей не отдал? — спросил удрученно мужчина.

— Может, понимал, что ее бы это доконало. Сам же говоришь — десять лет прошло. А ты видал, что было?!

Сашин командир закивал наполовину седой головой. А Дима посмотрел на него и подумал, что вот именно поэтому мама была так против армии. У него тоже одноклассник вернулся домой в цинковом гробу… Жаль, молодые парни, еще зеленые совсем.

— Сколько ему было? — спросил Дмитрий.

— Девятнадцать, даже двадцати не было… Я пойду, Дима. Вот моя визитка. Я, конечно, понимаю, живем мы в Москве, звонить дорого, но ты позвони через пару деньков. Скажешь, как она…