— Так непривычно! — призналась она.

— Да не то слово! Господин Син так закрутил волосы, так стянул, смотри у меня даже щек не осталось! — и Чжонку втянул щеки, Сонъи тихонько засмеялась. — А повязка эта? Теперь я понимаю, почему все взрослые такие серьезные и мало говорят. Когда говоришь, она шевелится, как живая, оторопь берет!

Сонъи улыбалась, зажимая рот руками, чтоб не разбудить мать, спящую в соседней комнате. Чжонку смотрел на свою нареченную и чувствовал себя счастливым. Он корчил рожи, передразнивал походку взрослых, объясняя неудобными штанами, которые «жали там, где должно быть свободно». Сонъи смеялась, а Чжонку не сводил с нее зачарованных глаз. В прошлый раз он не видел девушку, только ощущал в своих руках, сейчас же благодаря лунному свету мог рассмотреть ее ночное убранство. Прозрачный чогори открывал взору и острые ключицы, и покатые белые плечи, и ложбинку между грудей из-за стянутой чимы, и в горле мгновенно пересохло. Чжонку должен был отвести взгляд. Должен был отвернуться. Должен был, но не мог… сейчас ему так хотелось… И что-то такое прочитала в его взгляде Сонъи и перестала смеяться. Она была так близко, стоило лишь руку протянуть.

— Сонъи, ты… ты станешь моей женой?

— Чжонку…

— Клянусь всем, что только у меня есть, я уговорю своего отца и твою матушку. А ты… ты согласна?

— Согласна, — чуть помедлив, ответила девушка.

Чжонку улыбнулся.

— Вот только… вот только я целоваться не умею, — прошептал он, и Сонъи покраснела. — А сейчас смотрю на тебя, и ужасно хочу… хочу поцеловать. Можно?

Девочка посмотрела на него снизу-вверх и едва заметно кивнула. Юноша шагнул к ней, обнял одной рукой, а второй провел по щеке и поцеловал. Коснулся несмело чуть приоткрытых губ, те дрогнули в ответ. Чжонку прижал девушку к себе и поцеловал еще раз. Холодные пальцы скользнули по его шее, притягивая к себе, и он потерял связь с миром. Поцелуи стали глубже, и сердце будто сошло с ума. Кровь быстрее побежала по венам. Он напирал, а Сонъи отступала, пока они не споткнулись о тюфяк и не упали на него. Чжонку оторвался от девочки, лежащей под ним. Она тоже тяжело дышала и смотрела странно, будто и не она вовсе. Юноша сел и помог привстать Сонъи. Смотрел виновато, но она вдруг улыбнулась.

— А кто-то говорил, что целоваться не умеет, — прошептала она, и Чжонку приглушенно засмеялся.

Тут Сонъи подскочила, подошла к небольшому сундуку, открыла крышку и достала коробку с лентами. Отрезала небольшой кусок, развязала шнурок, на котором висели кольца. Сняла то, что было побольше и в него продела ленту, завязала и повесила себе на шею.