Та вертела головой и его не видела. Он помахал, и она подошла к беседке.

— Дорогие мои бабушки! Прошу любить и жаловать, Инна Романова, моя жена! — торжественно провозгласил стилист.

Инна, чувствуя неловкость, поклонилась. Женщины обступили ее, замахали руками, одновременно заговорили. Девушка испугалась еще сильней, Вадим улыбнулся.

— Так вот почему ты в прошлую пятницу не смог приехать? — усмехнулась Лидия Ивановна.

— Угадали, мы женаты чуть больше недели. Ни до вас было, каюсь!

Инна смотрела на этих дам и глазам не верила. Обычный питерский двор, но от хозяек этого места глаз не оторвать: ухоженные, нарядные, кто-то даже с макияжем. А ведь, наверняка, самой молодой далеко за шестьдесят. Они хохотали и перебрасывались с мастером шутками. Да и Вадим хорош! О стрелки брюк порезаться можно, воротничок рубашки выглядит накрахмаленным, и как апофеоз всему — шейный платок. Волосы гладко зачесаны, а на фартуке красуется лейбл дорогущего салона красоты.

— Ты повыпендриваться решил перед ними? — успела шепнуть жена, когда они на краткий миг остались без внимания.

Романов посмотрел на своих бабушек и улыбнулся.

— Благодаря им я могу носить такой фартук и такой дорогой костюм, — просто ответил он.

Инна никогда до этого не видела его в работе. Укладка, что он делал сестре по утрам не в счет. Инне казалось, что ее он способен сделать и в бессознательном состоянии. А здесь же… Его руки с расческой и ножницами мелькали над головой очередной бабульки. И походил он в этом таинстве никак не на парикмахера, а на волшебника: непослушные волосы сразу укладывались по мановению этих волшебных рук. Взмах, еще взмах, шелест фена — и когда успевает менять инструменты в руках — и вот локоны уже обрамляют лицо.

Девушка, как завороженная стояла рядом с мужем, когда он делал прическу женщине с длинными роскошными волосами. Даже соседки перестали галдеть, наблюдая за работой мастера.

— Ох, есть у меня одна идея, вот только…, — проговорил он, склоняясь над клиенткой.

— Давай, давай, Вадим Вадимович, колдуй. У меня-то уж есть над чем колдовать, — усмехнулась дама, подмигнув Инне.

Ее подруги тут же завозмущались, но женщина лишь отмахнулась от них. А мастеру не было ни до кого дела. Казалось, он едва касался седых волос, выуживая пряди. Толстая прядь еще не отделилась, а ловкие пальцы уже скручивали ее, укладывая не то в корону, не то в волну. И в этот момент Инна вдруг услышала музыку. Не в силах отвести глаз от рук мужа она отчетливо услышала бессмертную «Травиату» Джузеппе Верди. Девушка даже вздрогнула и оглянулась. Вдруг это из какого-то окна доносится проникновенный дуэт «Libiamo ne' lieti calici[1]»? Но стоило только отвести взгляд от тонких пальцев, как музыка исчезла. Инна улыбнулась.