— А ты?

— Погуляю, не ночевать же он приехал. У него свои хоромы, — прозвучало в ответ. Смотреть в глаза Вадиму было неловко: в памяти навсегда запечатлелось вчерашнее выражение его лица.

Инна потянула пальцы из его ладони, и он почувствовал холод, забирающийся в душу.

— Инн.

— Пока, — сухо сказала она и, развернувшись, ушла.

Романов смотрел ей вслед, а дыхания не хватало. Как он мог оказаться в этом болоте лжи? А ведь Славке нужно будет солгать. Сказать правду вот так Вадим не мог. Он никогда не забудет лицо друга, который едва не плакал, рассказывая о своей похищенной невесте. Не важно, что там было. Не важно, по какой причине Инна и Вадим столкнулись на перипетиях Судьбы, Славке будет больно. Пройдет несколько дней, Славян успокоится, и Вадим ему всё расскажет. Они поговорят один на один, как мужики. Если Славка захочет другу врезать, ну что ж… Лишь бы Инну не задело даже по касательной.

Вадим ввалился домой. Алька включила дурочку. Брату даже стало жаль ее. Девчушка смеялась и хлопала здоровяка по спине. Вадим едва мог улыбаться. Он общался с другом, а из головы не шла Инна, уходящая по проспекту в неизвестность. Где она? Не плакала ли? А если ей тошно? Может она сидит где-то на улице, а вечера в последние дни такие холодные: столица-то северная…

Выпроводить Славку удалось лишь спустя три часа. Алька его просто взашей вытолкала, говоря прямым текстом, что на часах полночь. Тот упрямился и предлагал заехать в клуб.

— Твой друг там уже отжег! Рожа побитая, не видно лишь из-за  тональника. Губа треснула. Казанки разбиты. И засос на всю шею! — вещала Алька снизу вверх.

— Ты что, жена ему? Ну, сходили в бордель, что такого-то? — хохотал здоровяк, обуваясь.

— В бордель? — взвизгнула сестрица, и Славка у себя над головой услышал щелчок. Вскинул глаза и опешил.

Вадим с перекошенной от боли физиономией потирал под лопаткой — на его сестре не было лица. Она смотрела то на брата, то на свою ладонь и молчала.

— Аль, — пробормотал Славка, поднимаясь.

— Пока, — проговорила она и ушла.

Друзья проводили ее глазами.

— Вадька, ты не думай, она...

— Они уже десять лет точно не болят, брось! — перебил Вадим и закрыл за другом дверь.

Потом он заглянул к сестре. Девушка даже не включила свет. Стояла у двери, в темноте, прижавшись к стене спиной и молчала.

— Алька, брось…