— Вчера, когда тебя притащили.

Карина вдруг опустила напряженные плечи, отвела глаза… Значит, Елена Николаевна, разговаривая с ней сегодня утром, обнимая ее, уже всё знала… Знала, но… даже вида не подала…

— Пусти, больно, — только и вымолвила девушка и отошла.

Уваров смотрел на нее и молчал. Ей было неловко, ему тоже.

— Я думала, мне всё приснилось… ну, то… ночью… — пробормотала она тихо. — Даже решила, что ты приснился. А оказывается, ты со мной всю ночь… Лучше бы уж приснилось…

— Клинкина…

— Тебе же на Зарницу?

— Угу.

— Во сколько?

— В десять начало.

— Ладно. Я сейчас.

Она вышла из комнаты. Тимка вздохнул и стянул с себя шорты, потянулся за штанами, и тут вернулась Карина со своими вещами. Не обращая внимания на парня, кинула их на кровать и стащила футболку, в которой проходила всё утро.

— Ты чего? — вдруг спросил Тим.

Девушка, стоя перед ним в одном белье, заплетала косу. Бросила на него недоуменный взгляд:

— А чего?

— Ну… Не стесняешься?

— Нет. Чего стесняться? Мы уже всё видели. Не парься, — и она отвернулась.

Черный классический комплект белья на белой коже казался иссиня-черным. На спине, руках и ногах тут и там проступили полосы от ремня. Тимка отвернулся, влез в форменные штаны и вышел из комнаты. Карина проводила его глазами и хмыкнула, а парень вернулся с каким-то тюбиком, сел на свою кровать, сдвинув вещи в сторону.

— Нужно смазать, быстрее заживет, — пробормотал он.

Карина уставилась на него и усмехнулась: