— Ты знаешь, прошло почти пятнадцать лет, а я всё так хорошо помню, будто это было вчера, — сказала мама, глядя на стену. Только видела она не грушу боксерскую, не турник, а свою первую любовь. И маленькая Лера впервые в жизни подумала о маме, как о женщине. О красивой женщине, которая так и не вышла замуж. Она даже не приводила никого домой. Будто во всем мире перевелись мужчины.

— Ты… Ты его любила? — спросила девочка.

— Очень! Он такой… настоящий какой-то… Не объяснить. Просто за ним было легко и надежно.

— Но почему же тогда… Он узнал, что ты беременна и бросил тебя? Из-за меня? — вдруг воскликнула Лера, и слезы выступили на глаза.

Мать переполошилась, обняла, прижала к себе, стала гладить по голове.

— Что ты? Что ты? Нет, конечно! — запричитала она горячо.

— Но почему тогда?

— Ой, Лерусь!

Они так и проходили друг за другом почти всю ночь. Коля проводил Ксению до каюты, и ребята распрощались. Соседка так и не появилась до самого утра. А в 8:00 теплоход вышел к причалу Большой Никоновской бухты и повернул на юго-запад Валаамского архипелага в район живописного залива Скалистый берег, и Ксюша, чтобы не пропустить ничего, уже была на опустевшей верхней палубе.

Закутавшись в плед, она забралась с ногами на маленький диванчик, крутила в руках чашку с чаем, откусывая от круассана. И даже не удивилась, когда к ней подошел Николай. За ним волочился плед, а сам парень безостановочно зевал. Он привалился на диванчик, устроил голову на коленях Ксении и пробормотал:

— Сосед пьянющий храпит, как пароход. Я здесь посплю.

— А смотреть не будешь? Тут такой вид!

— Да чего я там не видел? Мы каждый год ездим на Валаам.

— А чего ж тогда согласился на этот круиз?

— Ну, во-первых, халява. Это ж подарок за нашу пахоту в течение одиннадцати лет. А во-вторых…, — но он не договорил, глядя на Ксюшу снизу-вверх, и у той даже мурашки побежали от его приглушенного голоса, — чтобы встретить тебя.

Его коньячные глаза в обрамлении черных густых ресниц дурманили сильней самого коньяка. Опьяняли, лишая рассудка и воли. Красивые глаза…

А потом была прогулка по Валааму, и Коля не выпускал из своих пальцев маленькую ладошку подруги.